— А чо, разве не продали Аляску что-ли? — Неподдельно удивился
Серёга. — Ваше Величество, ваша же матушка должна была продать?!
Даже песня есть такая! Не, это точно параллельная реальность!
— Чему вас в школе милиции только учили! — Усмехнулся Егор. —
Александр продал же, в середине девятнадцатого века. — Заметив
сузившиеся глаза государя, пожалел наследника, и доложил
обстоятельней. — Александр второй, Николаевич, не этот!
— Только что Аляску не продала… — процедил Павел Петрович, к
покойной маменьке особо теплых чувств не питавший. — Не предлагали,
наверное, вот и не продала. Зато земель раздарила с людьми не
считая, с барского плеча и с необоснованной щедростью. Будем
проводить пересмотр итогов этих подарков, совместно с
национализацией стратегических отраслей промышленности. Вот сейчас
ваш опыт в управлении и ведении дел обобщим, и на все производства
будем распространять. Со строгим контролем за соблюдением этих норм
со стороны заводского начальства и особенно хозяев. В случае
неисполнения или уклонения, заберем в казну, со штрафами. А то и с
конфискацией имущества, не поверите, государство в государстве
устраивают, со своими законами и порядками!
— Поверим, Ваше Величество, — Утешил государя Серёга. — Мы и не
на такое насмотрелись, страну можно сказать на куски порвали и
затем тридцать лет пировали на этих останках. Столько отраслей
похерили, кредитов набрали и жили как данники. Платили и каялись за
то, что мы русские. А в последнее время вообще какая-то вакханалия
разразилась, с «многонациональным народом» Российской Федерации,
где у каждого представителя маленького гордого народа своя диаспора
на исконно российских землях и права. А у иных, кто из знати,
золотой пистолет в пятнадцать лет и куча медалей на груди. И только
русскому народу на этих фестивалях плова места не было…
— Какой-то злой рок висит над многострадальной Россией… —
Проговорил в пространство самодержец. — От врага отбиваемся, а вот
свои правители, да чиновники, словно падальщики… — И уже уходя,
деловито заметил. — А вы своему то смотрителю компьютерному
всыпьте, негоже это, наследника на виду у всех оттянули, а этот
сиротинушкой прихерился, словно юродивый! А может повесить его, для
острастки?!
— Не надо, Ваше Величество! — Вступилась за Никиту Маня. — Или
позвоночник в процессе сломают, или от асфиксии опять учебный
материал некондиционный будет. Нам отдайте, для опытов, мы его
безболезненно умертвим…