– А потом?
– Вернулся Прокопий. Зачем приняла? Думала: «Легче будет, да «горбатого могила тока исправит». МУка одна! К каждому «фонарному столбу» ревновал. Вроде снова в магазин заведующим пристроился, а как выпьет – «дурак – дураком». Не знаю, как и жива осталась. А в милицию раз сунулась – «нету состава преступленья». Вот так! «Убьет, мол, меры примем – посадим».
Она опять смеется.
«Интересно, как это к фонарному столбу можно ревновать? – подумала Иринка. – Но взрослые такие все чуднЫе, всё у них какие-то любови, ревности. Лучше не спрашивать! Опять смеяться будет».
– А как сыновья выросли, выперли мы его из дома. Хватит – натерпелись! Дети учиться уехали, в «люди вышли». Юрий теперь главный инженер в Кемерове, Владик – инженер в Томске, Нина – учительница, Геннадий только учиться не захотел, шоферит. Все хорошие, непьющие, семейные. Вот так! А этот – пошел бродяжить. Дети еще удумали: «Будем скидываться – деньги отцу давать». Тут я поднялась: «Только попробуйте! Будете ему помогать – разругаюсь со всеми! Чего он для вас доброго сделал? Сколько крови выпил! Ребятишкам сколько нервов помотал?
Она ненадолго замолкает, вспоминает, потом говорит нехотя:
– А однажды… чуть ведь не спалил нас. Хорошо мама твоя спасла, – кивает она Иринке. – С кавалером с танцев шла. Глянь, у нас крылечко горит. Кинулись, потушили, растолкали нас. А мы спали все! Так бы угорели и делов! Уехал, долго не было, а тут, смотри, наповадился каждое лето сюда «полкать», Нину позорить. Побирушка чертов! Сказала ей: «Увидишь, гони метлой «поганой». А при мне сунется – убью, прямо!
Но Иринка чувствует, что она боится его до сих пор. Она многого боится – темноты, плохих примет, сглаза.
– А сундук с отрезами где? – поинтересовалась Людка.
– А, пропил всё после «отсидки»! Я этот окаянный сундук всю войну берегла. Он так велел! Только одно платье Нине пошила. Да и бог с ним, «не жили богато – нечего начинать».
«Хорошая бабушка, – думает Иринка. – Жаль только, редко гостит здесь, в Копьево, а больше в Томске с сыном Владиком живет. У того жена умерла, а сын Женька еще маленький, вот она и помогает».
А у Людки мама – тетя Люба. Баба Ира её не очень «жалует», Иринка слышала как-то, как она говорила, что Гена зря на «необразованной» женился, «приворожила», зараза». Иринка тетю Любу видит редко, но знает, что на работу та ходит в ярком жилете. Она на железнодорожных путях работает, шпалы чистит. А это ведь очень важно – чистить шпалы, чтобы поезд быстрее ехал.