После мичман подходит к нашей коробке почти вплотную, начиная обход по первой шеренге. Ходит и очень так медитативно осматривает наши лица, вглядываясь почти в каждого из нас. Затем, чуть погодя, отходит назад и закуривает, продолжая агрессивно смотреть в нашу сторону. Тем временем каплей и старший мичман стоят неподалеку хихикают в тенёчке, тыча пальцами в свои телефоны, громко посмеиваясь.
– Значит, внимайте внимательно и сосредодроченно, опарыши – хрипит пузан, – что бы к вечеру, перед отбоем, все как один, сука, были выбриты и сверкали своими пубертатными подбородками, как мои наливные яйца. Если вдруг, кто-нибудь забьёт на это дело, побрею его вафельным полотенцем. Это понятно?
«А сам-то, чушпан эстрогеновый, ни разу не бритый, падла» – после справедливо галдели парни.
– Да, – вопит неизвестный герой из последней шеренги.
– Манда! – выпаливает пузан. – Оставь это слово на гражданке, сынок! Кто эта кошачья отрыжка? Кто это сказал?
Гробовое молчание. Мичман делает второй заход на обход.
– Внимание! Общая команда «сесть»! – командует он.
– Вста-а-а-а-ть!
– Сесть!
– Вста-а-а-а-ть!
– Сесть!
– Спрашиваю ещё раз. Кто это сказал? – орет пузатый.
– Это я, – слышу сзади.
– Служить дахуйа! Вышел из строя!
Бедолагу буквально выталкивают из строя. Пухлый тут же начинает отвешивать ему отцовских наставлений, разъясняя, мол «браток, в армейке другой сленг и быт». Закончив педагогический нецензурный урок, возвращаемся в холл за вещами и тут же строимся рядом с автобусом, уготованным для нашей дальнейшей переброски в аэропорт.
В автобусе, мать его, как по иронии судьбы, сломан кондиционер, ввиду чего, он очень стремительно наполняется ароматом мужских сальных желез, вкупе с выветриваемым до сих пор перегаром. В автобусе стоит настолько сильный фан, словно едут не молодые призывники, а компания самцов горилл, у которых началось обострение в брачный период, при острой диарее. Вонь присутствует, настроение отсутствует.
Kazan International Airport был последним чек-поинтом, перед отправкой на полуостров. Задержка рейса ещё на час. Ребята нервничают, то и дело, выбегая перекурить небольшими группами, пока мичман атакует местные забегаловки и кофе-автоматы. Хвала Господу, наш полёт был на гражданском боинге. Эконом-класс, в котором мы отсиживали наши, уже по прошествии двух часов, квадратные точки–G. Хорошие и молоденькие стюардессы, в обтягивающих юбках на высоких каблуках и не поддельным запахом женщин; мы, уже успевшие одичать буквально за каких-то пару дней, под которыми давно пора мыть полы, ввиду обильного слюновыделения и спермотоксикоза, агрессивно-голодными взглядами разглядывающие стюардесс. Остальной контингент – гражданские. Они – отдыхать, мы – защищать. Каждому свое.