И если Клеон и раньше старался отмахнуться от этой тотальности и безысходности инстинкта удовлетворения в человеческих существах, то теперь, когда он видел этот инстинкт сам по себе, неприкрытый ничем, ни обществом, ни нормами, ни моралью, ни законом – просто голый принцип постоянного удовлетворения – Клеон не мог, просто не мог признать, что между человеком и хаотичной и безобразной Материей может быть хоть что-то общее.
«Господи, что же было на самом деле тогда, во времена самого начала? – думал в ужасе Клеон. – Как могло получиться, что у порождений „темной энергии“, у представителей этой мрачной, кишащей постоянно изменяющимися формами материальной субстанции и у человечества в основе лежит практически один и тот же принцип существования? Неужели я с самого начала был неправ? Неужели в основе человека находится не чистый и божественный потенциал, а неутолимая жажда постоянного удовлетворения? Неужели я потратил столько времени зря и основа человека – не высшие гуманистические ценности добра, истины, красоты, справедливости и любви, но первобытная, дикая агония постоянного удовлетворения?»
Клеон, в принципе, понимал, что все ранее собранные им доказательства и факты все же неопровержимо доказывали наличие «сверхчеловека» в самом начале существования жизни на планете; наличие существ, использовавших свои внутренние способности и возможности на все 100% процентов. Но и просто так отмахнуться от «принципа удовольствия» Клеон тоже не мог. Он прекрасно знал, сколько на самом деле учений говорило о первородной, первобытной природе человека, основанной как раз-таки только на принципе получения постоянного удовлетворения. Но теперь, помимо всех известных ему учений, Клеон имел доступ к скрытому знанию, и то, что он видел, удручало его гораздо сильнее, чем любые религиозные концепции. Клеон не мог не признать, что этот замкнутый круг «потребность – удовлетворение – новая потребность» он видел на протяжении всей своей жизни. Видел не только в этих леденящих и мерзких видениях первобытной материальной жизни. Клеон видел этот же замкнутый круг, эту же агонию удовлетворения каждый день, на протяжении всей жизни в окружающем его современном мире.
В глубине души Клеон понимал, что принцип удовлетворения не сильно изменился с того первобытного состояния и до настоящего времени, но все равно не мог провести прямую параллель между ужасающей «бездной Аваддона», наполненной Тварями, одно присутствие которых останавливало сердце и дыхание, и современным человечеством.