Видение же темной, мрачной планеты, погруженной в кромешную тьму, приводило в неописуемый ужас. Знание того, что в самом начале на планете само-зародилась совсем «другая жизнь»; жизнь, неизвестная всему Космосу, не подчиняющаяся ни одному космическому закону; бурлящая, животворящая Материя, полностью останавливало какое-либо движение мысли.
«Бездна Аваддона»…
Кроме цепенящего ужаса и омерзения, кроме мелькающих образов и цитат о «мерзости запустения», в сознании не оставалось вообще ничего. Все это время, когда Клеон пребывал в состоянии погружения (или восхождения?) и видел времена исконного начала – он так и не смог хоть как-то сконцентрироваться и собрать собственные мысли. На протяжении всего времени пребывания в «видении» истинного первозданного начала, его мозг полностью отказался работать. Клеон впал в какую-то интеллектуальную кому.
Не могло быть и речи о какой-либо переработке и каком бы то ни было анализе увиденного. По той простой причине, что застыл сам процесс восприятия информации, поступающей из органов чувств. Клеон всегда считал уж этот процесс – принятия информации из внешнего мира через органы чувств и поступление ее в мозг – настолько незыблемым и естественным, что не мог себе и представить, что это может как-то нарушиться. Но то, что он видел, слышал и обонял, нельзя было назвать привычными терминами и словами. Мозг просто оцепенел и отказался полностью воспринимать все увиденное и услышанное.
Сознание просто отказывалось принимать то, что находилось извне и захлопнулось, не позволяя не только обдумать или проанализировать, но и даже воспринять, то есть поместить это вовнутрь. Не было ни слов, ни терминов в человеческом сознании, чтобы хоть как-то обозначить, чтобы хоть как-то описать мир, существующий до прилета Эонов. Однако это он и был – исконный мир самого начала! Тот, который так хотел найти Клеон…
Царство Авадона…
Преисподняя Авадона…
Бездна Авадона…
Какой-то задней мыслью пришла цитата перевода определения «Аваддона» – «уничтожение, прекращение бытия, синоним смерти и преисподней».
Но уникальным было как раз-таки то, что это НЕ была смерть. Это была сама ЖИЗНЬ! Первородная, первозданная жизнь, зародившая сама себя, развивающая сама себя, и до безумного остервенения отстаивающая свое право на существование. Существа живой пульсирующей Материи в непреодолимой тяге к жизни постепенно совершенствовались и трансформировались, адаптируясь к окружающей действительности. Инстинкт само-выживания был изначально мощнейшим по своей сути, но он усиливался еще больше в каждом существе, отделявшемся от протоплазмы в результате постоянных перевоплощений.