*Ветреный человек, с ветром в голове, слов на ветер не бросал, швыряя на ветер деньги, т.к. держал нос по ветру и знал, откуда ветер дует. Он не сеял ветер, чтобы пожать бурю. Ходил до ветру, но никогда не ссал против ветра. Но однажды его занесло, непонятно каким ветром, на ветреную сторону.
*Шёл слепой дождь… в общество слепых, где сопели му/сонные дожди
Техно
Молоток ударил по корпусу ракеты. «Куй железо, пока горячо» «Молоток! – похвалила его Труба. Труба ракете! Уйдёт с молотка. Своё дело ты знает железно. Стучишь, правда, много, как пулемёт. А раньше бил гвоздь программы, бил свой в доску. И Топор раньше рубил фишку, а не топорщился, как сейчас» (Ракете) «Да вытри ты сопли! Ишь, пригорюнилась! Держи хвост трубой!» Ракета: «Я-то не пригорю. Вот сопла мои пригорят. А трубы, так уже горят. Залить бы их чем-нибудь горячительным. Я почти усопла у сопла» Молоток: «Труба-дура из Бремена! А я; так хотел просто за тобой приударить. Недаром же я- Ударник соц. труда» Ракета: «Это Помпа-дура. И не надо мне тыкать!» Молоток: «Тык я ж ничего другого, кроме как метод тыка, не знаю. Я живу просто, по принципу- куй железо, пока горячо. И трубы уважаю. Они- во, сточные, точные, восточные! Извини, меня труба зовёт. Ну, ладно; я расскажу тебе о моём нефритовом стержне. Это такая волшебная палочка постельного цвета. Я ею тру вульву Вольво и вагину Фольксвагену. После пастели мой стержень приобретает опаловый тон. Как-то я промахнулся мимо скvaginы и попал им в розетку. Так он сделался цвета электрик. Я чуть было не помер/анцевым стал. Теперь мой писькоструйный аппарат голубой. Видишь болт/ается? И с памятью стало хуже; постоянно что-то забиваю. Скоро забью на всё» «Как это подло! – возмутилась Подлодка. Ты пьян!» «Да нет же; я трезв, как стёклышко. Это Пила пила. А Запал мне запал прямо в сердце»
*У Пароходика наступил «параходный» возраст и он наконец-то задымил, хотя и знал о предупреждении Минздрава. Пахло керосином. «С лёгким паро'м! – сказал он Парому. О, Плот, вы наш оплот. А вот Подло/дка поступает подло, торпедирует все мои начинания» Оголённый провод оголял свои нервы. Это считалось высоким стриптизом. Пресс тупил закон; метал металл сталелитейной группы Миттал, и ободрал Обод, коий его ободрял. «Мы не насильники, но детали мы опустим! – сказал он Насосу, что качал… права. Ты только не подкачай и прокачай информацию!» «Да я тут закачал такое, что закачаешься» «Качок! с уважением выдавил Пресс и снял своё пресследование. Швеллер облегчённо вздохнул: «А мне, говорю вам я, дана голова свая» А затем продекламировал: «Сталь, стиль столь привилегированна, делегирована и легирована. Уста ли устали у стали?» «Ну ты и загнул. Ты зачем винил Винил?» Пассатижи закручивали гайки. «Что-то мы проголодались. Не пора ли нам чего-нибудь перекусить? Например, проволоку» Проволока: «Нашла коса на камень! Плетью обуха не перешибёшь!» «Но люди бают, что клин клином вышибают» «Против лома нет приёма. Вон, Топор, наломал дров, и ему никто ни слова, за его топорную работу. Кстати, Спица, как вам спится? И как вы смогли не спиться? Магнит, вы так притягательны! Это вы убрали спицы с пиццы?» «Пожалуйста, зовите меня Штырьлицем» – попросил друзей Штырь. «За нами не заржавеет- заверили его железяки. Но ты слишком болт/лив. Помни; Болт Ун- находка для шпиона» Ржавовался Якорь: «Подцепил вот я корь. Меня корь корит» «Я перочинный Ножик; ни головы, ни ножек» Зубило зуб било. Фонари офонарели. Им поставили по фонарю под глазами. Да и крен с ними! Отвес им отвесил поклон, а затем оплеуху. Серп с герба СССР оказался между Молотом и Наковальней.