Что означает это фантастическое существо? Что означает этот мясистый, длинный, как водопад, язык, освобождающийся от оков полусгнивших зубов и устремляющийся наружу, проворно изгибаясь, чтобы превратиться в тугой узел? Получеловек бросает к моим ногам обрывок пергамента. С его тонких губ сползают слова: «Выходите, о дети, под звёзды и получайте сполна свою долю любви. Гори у них на лбу, о сиятельный змей!»
Что промелькнуло в этом мимолётном взгляде неживых глаз?
Что означает призрачный образ зеленокожей полубогини, не покидающий мою голову, и что означает муха, кружащаяся над её головой?
Я взглянул на клочок пергамента и ужаснулся: на нём изображено слово, которое так долго шепчет чей-то ангельский голос в моей голове. Майя! Оставь меня, смертного, и открой наконец бесконечные двери!
Я почувствовал чьё-то присутствие, чьё-то нежное, тихое, убаюкивающее дыхание за своей спиной, но обернувшись, ничего не увидел. Может, это было невесомое яблоко в яблоке или птица, оперение которой не имеет цвета?
Прозрачное, безмятежное, до неприличия чистое озеро спокойным пятном растекалось перед моими ногами. Я бы хотел уйти, исчезнуть, испариться, стать вибрациями, стать непроницаемым небом. Что мешает мне? Что тянет меня вниз? Ничтожество, отчего ты покинуло меня? Что вцепилось своими ловкими когтями в мою плоть? Чьё имя должно быть написано на беспокойной поверхности воды?
Мастер! Не твоим ли изящным рукам принадлежат эти детские шалости?
Дверь отворилась, обнажив ряд ступеней, ведущих в летаргический полумрак. Я начал медленно спускаться, осторожно нащупывая каждый шаг.
Случай, нежно взяв меня за руку, указал мне на гротескную резную дверь неделю назад. Я пытался уместить два грязных чемодана очередных постояльцев в крошечном лифте, рассчитанном на двух человек; и, когда лифт наконец отправился, мой взгляд упал на причудливую, сделанную уверенной рукой резьбу. Плавные линии, родившись, извивались безумными маршрутами, спешили навстречу другу, чтобы наконец слиться в единое целое, умереть и родиться заново; вся сущность этого портала внушала обжигающий трепет.
Я работал в отеле уже несколько лет и знал наизусть каждый угол, но космическая красота этого кусочка дерева всегда была скрыта от меня густыми облаками. Должно быть, дверь ловко ускользала не только от моего взгляда: коллеги недоумевали и крутили пальцем у виска всякий раз, когда я интересовался у них о её происхождении. Дверь будто и не существовала вовсе, в чём мне пришлось убедиться: она то исчезала, то появлялась, пробуждая во мне всё более живой интерес.