А ведь когда, как в этом случае, вопрос прозвучал так смело и неожиданно, то это не может, а весьма вероятно может, застать врасплох оказавшиеся в эпицентре этих событий людей, которые сами не ожидая того, вдруг обнаружили на своих и соседних лицах выражение хоть и страха, но всё же искренности.
И вот тут-то многие, да практически все, за исключением вдовы Гамильтон, при виде может быть с самого детства знакомых лиц, начинают понимать, что они их совершенно не знают, в первый раз видя их такими… Живыми. Что заставляет их более пристально вглядываться в них. Но уже поздно, возврат в тень защитной маски непроницаемости, неизбежен. И всем приходится довольствоваться ухваченными моментами.
– И чего лыбится, сволочь. Может чего-то во мне увидел не то? – заволновалась за себя и за свою причёску леди Бенкли, при виде этой улыбчивой, переходящей в радость, уставившейся в неё как в одну точку, физиономии доктора Пинки. – А может у меня не здоровый цвет лица? – вдруг ахнула от страха леди Бенкли, обнаружив на лице доктора Пинки слишком здоровый цвет лица, в особенности в области пресмыкающегося перед рюмкой носа.
Но леди Бенкли может столь сильно не переживать за то, что ей далеко до такой лицевой здоровости доктора Пинки. Ведь его здоровый цвет лица, – а здесь в банкетном зале дворца, таким лицевым благополучием, никто кроме принца Вторита не мог бы сравниться с доктором Пинки, – был результатом его долгих усилий на поприще возлияний внутрь различного рода, вплоть до экспериментальных, лечебных средств. Среди которых были и такие, о которых и сам доктор Пинки, большой знаток всех этих средств, не был готов распространяться.
– Да на одну его рожу посмотришь, как отпадает вся охота есть. – Глядя на славящегося своим слоённым, как пирог лицом (имеется в виду, что оно было многогранно), сэра Дибенса, грубеет лицом не слишком стройная, но стремящаяся к этой идеальности, леди Интерес. Но тут вдруг, неожиданно вслед за этим, она наталкивается на невероятно показавшуюся ей интересной мысль, – а зная леди Интерес, можно предположить, что эта её мысль имела диетическую направленность, – что в один момент меняет её отношение к сэру Дибенсу, который становится перед фактом своего чрезвычайного удивления, при проявлении такой видимой симпатии к нему со стороны леди Интерес, которую он терпеть не мог и она до этого момента отвечала ему тем же.