Наутро славный хан Каркон
Пожег село древлян,
Забрав в полон детей и жен,
Не получивших ран.
Под треск пожара, вознося
Удачный свой набег,
Ушла ватага, увозя
Добычи пять телег.
Два раза Кам, отец степей
Спускался к пикам гор.
На третий день, щадя коней,
Хан кинул свой шатер.
И огляделся, вскинув длань,
как замерший сапсан,
И воздожил святую дань
Под дремлющий курган.
Разбили лагерь степняки,
Кострища развели,
Кумыса вскрыли бурдюки,
Плененных привели.
Степенно вечер наступил,
Хан бранный снял наряд
И, ощутив избыток сил,
на пленниц бросил взгляд.
Сказал: «Смотреть хочу полон,
Всех русских дочерей…»
Под гогот, шутки ищет он
Усладу для очей.
Вдали шакал безумно выл,
На сытый глядя стол…
Хан дев ощупал, оценил
И лучшую нашел…
Она дрожала перед ним
Как загнанный зверек…
Хан тихо приказал своим
Смыть грязь с разбитых ног.
Умаслив тела белый мел
Слуга сказал: «Пора», —
В златой чекмен ее одел
И вглубь провел шатра…
Хан обнял стан ее рукой,
Кивком прогнал людей,
Задернул полог за собой
И обернулся к ней…
Очнулся он при новом дне,
Вздохнул, борясь со сном:
«Русянку приведите мне», —
И цокнул языком.
Слуга вошел к нему один
С понурой головой:
«Она погибла, господин,
Кольнув себя стрелой…
Могильный яд ее украл…»
Хан в гневе вскрикнул: «Прочь!»
И проклял, к небу вздев кинжал,
Свой рай, длиною в ночь…
В тот год задумчив стал Каркон,
В родной вернувшись стан.
Гласит легенда – умер он
От колдовства Древлян.