— Слизь, на кулаки! – приказываю слаймам переместиться.
Пока желейная масса ползёт по рукам, я сокращаю дистанцию с
врагом, хватаю его за волосы и с прыжка всаживаю колено в нос, от
чего мгновенная отдача рвёт кожу на ноге и пускает трещины по
берцовой кости, выдавливая крик сквозь сжатые зубы.
Несмотря на сломанный нос, враг всё же не отпустил кинжал, а
наоборот, вырвался из захвата и принял боевую стойку. Но всё ещё
ослеплённый неожиданной вспышкой, он промахнулся первым уколом и
позволил перехватить руку с клинком.
— Второй, на кисть! – ору я подоспевшему вовремя слизняку.
Резко отлепившийся слайм присосался к оруженосной конечности
врага и медленно пополз к предплечью, заживо растворяя кожу убийцы
и выдавливая из того громкое мычание.
Ослеплённый враг бьёт кулаком и вновь промахивается, позволяя
перехватить вторую руку и пустить слайма уже на неё. Полностью
выведенный из боя, он отпустил кинжал и разорвал дистанцию в
попытке сгруппироваться с остальными.
— Цеп, на него! – указываю на врага со сломанным носом.
Мышь послушно исполняет приказ и цепляется за затылок мужчины,
окончательно прерывая его движение.
Я падаю на четвереньки, левой рукой хватаю сверкающий в золотом
сиянии кинжал и отталкиваюсь от земли сломанной ногой. Дееспособная
конечность выдаёт едва ли не четверть от всей доступной мощи, коей
всё же хватает на сокращение дистанции. Только лишь вторая нога
касается земли, и я толкаю тело свободной рукой и уже было вонзаю
лезвие в сердце врагу, как щелчок в голове застилает разум
фантомным силуэтом возможного будущего.
Где-то в глубине сознания я увидел все происходящие далее
события, кои никак не согласовывались с предшествующими им планами.
Щелчок застал меня в полусогнутом положении, а посему и фантомное
видение показало собственную вариацию продолжения атаки уже из
него.
Прошло менее секунды, моя полупрозрачная копия уже завершила
приём, как я наконец осознал суть этого явления.
Предельно сконцентрировавшись на только что промелькнувших
видениях, я выпрямляюсь и использую всю кинетическую энергию
набранной скорости, чтобы вонзить кинжал в левый край горла врага.
Чувство порвавшейся, а затем вновь сросшейся на руке кожи секундным
эхом отдаётся в сознании, что отнюдь не сбивает концентрацию и
позволяет продолжить атаку.