Первое, что он почувствовал, очнувшись, была острая боль в затылке и шее; потом он понял, что лежит, и открыл глаза. Рядом с ним стоял человек, одетый в белое; сначала Пабло Симон решил, что это какой-то послушник, а сам он сейчас дома или в приходском училище, но тут же заметил, что голова человека скрыта капюшоном с прорезями для носа и для глаз.
– Где я? – спросил он, пытаясь приподняться со своего ложа. Но что-то резко дернуло его за левую руку, и он упал на спину, только тогда поняв, что прикован.
– За что меня схватили? Кто вы? – спросил он с негодованием и в то же время со страхом.
– Успокойся, брат, – попросил человек в капюшоне, положив руку ему на грудь. – Ты в подземной келье под теми самыми руинами, куда приходишь по ночам. Здесь у меня нет человеческого имени, а имя, которым меня называют в этих подземельях, я не могу тебе назвать, да и ни к чему тебе его знать. Лежи спокойно, с тобой кое-кто хочет поговорить.
Он позвонил в серебряный колокольчик, и в комнату вошел другой человек в точно таком же одеянии. Оба разговаривали очень тихо.
Тем временем Пабло Симон отчаянно пытался собраться с мыслями. Кто эти люди в капюшонах? Хотя они ударили и заковали его, но говорили очень доброжелательно, в их речи чувствовалось невероятное внутреннее спокойствие. Они были больше похожи не на злых духов, колдунов или разбойников, а на жрецов-аскетов, исполнявших какой-то обряд или епитимью.
Рассуждения узника прервал его белый страж, предложив ему чашку бульона, несколько кусков хлеба и сыр. Приглашение было столь любезным, что молодой человек охотно принял его и, пусть и без особых удобств, съел свой скромный обед.
– Сколько я был без сознания? – спросил он.
– Около шести часов, брат; но мы тебя осмотрели, и будь уверен, у тебя нет никаких серьезных повреждений.
– Шесть часов! Отец Педро будет в ярости; я еще ни разу не пропускал свою преподавательскую работу в приходском училище…
– Не переживай, Пабло Симон, отдохни. Я скоро вернусь.
С этими словами человек в капюшоне вышел из маленькой комнаты.
Оставшись один, юноша поначалу вернулся к своим размышлениям, но вдруг вздрогнул. Человек в капюшоне назвал его по имени, а ведь прошлой ночью, когда его застали врасплох, на нем не было ничего, что позволило бы его узнать.
«Возможно, кто-то со мной знаком, или меня узнали, пока я спал», – подумал он.