«Мил человек, – как-то по-свойски и по-деревенски обратился ко мне дед, – не угостишь ветерана папироской?»
«Кури, отец, – сказал я, протягивая свою пачку сигарет. – Бери, сколько нужно».
«Спасибо, уважил старика, – поблагодарил ветеран, извлекая сразу полпачки. – Нельзя здесь ничего строить, сечешь? Дом тут уже стоит. Только не видно его сейчас, это дом – привидение оно, фантом».
«Чего? – не понял я. – Какой еще фантом?»
«Ничего! – неожиданно обозлился старикан. – Фантом дома, говорю. И населяют его фантомы. В войну бомбой прямого попадания разбило. Погибли все. Даже те, кто в подвале, в бомбоубежище сидел. Одно только слово, что бомбоубежище! Мелковат подвал оказался. Никого в живых не осталось. Довольно быстро завалы разобрали и сделали этот вот садик. А если вы тут чего-то построите, то фантомы жителей будут ходить по новому дому и свежим обитателям не станет от них ни жизни, ни покоя».
«Слушай, дедусь, ты ничего не путаешь? Может, выпил что? Или уже чего-нибудь не то в себя вкурил? А может ты у нас – того?» – и я выразительно повертел пальцами около своего виска. Практика показывает, что такое открытое хамство часто просто необходимо для прекращения нежелательного диалога.
«Я тебе покажу – "того"! Мальчишка! Ты хоть понимаешь, что здесь происходит? На что вы замахнуться хотите? Вот в полночь на полнолуние сюда приходи и посиди ночку. Сам все увидишь. Только тихо сиди, и не уходи никуда. Слабо? Забздишь, небось, не придешь ведь. Знаю я современную молодежь, только и можете, что горланить без пользы, да шмалять друг в друга по дурости. Гнилая порода».
Естественно, я разозлился и пришел. Повод отыскался легко – была у меня в ту пору проблема – Юлю, жену свою вернуть хотел. В смысле именно как жену, а не как партнершу по бизнесу. Все-таки сколько лет вместе, да и потом общим делом занимались. Вот и придумал романтические посиделки под луной, а в качестве места избрал тот самый пятачок между старыми домами. Сначала ни о чем вообще не думал – сидел во дворе на лавочке и ждал, когда Юля подъедет. Но потом стало ясно – зря. Не подъедет. Она всегда высоко ценила личное время, и если не приходила вовремя, значит, – все, о встрече можно забыть. То ли от обиды, то ли от упрямства, вдруг подумалось, что назло проторчу тут до самого утра, и только с рассветом уеду. Решил сидеть до последнего.