– А почему я похожа на елку? – растерянно спросила Лина. Она по-прежнему туго соображала, наверное, действие наркоза еще не закончилось.
– Жаль, что ты себя сейчас в зеркале не видишь, – расхохоталась Люся. – Вся с головы до ног увешана капсулами и капельницами, и все они разного цвета. В общем, здравствуй, ёлка, Новый год!
Лина увидела часы, висевшие над дверью, и сварливо поинтересовалась:
– А ты с какого перепуга ко мне ночью заявилась? Еще только четыре часа утра…
– О боже, все как я боялась! Умом повредилась… от длительного наркоза, – пробормотала Люся. – Лин, ты что? Уже вечер скоро, 16 часов!
Лина попыталась вспомнить, сколько времени она провела в реанимации, что за врачи и сестры там были, но детали не складывались воедино, картинка постоянно рассыпалась на мелкие осколки. В память врезались лишь черные глаза Омара Омарыча, несколько раз нарисовавшиеся в изголовье ее койки, и теплая рука доктора, которую она пожимала с каждым разом все крепче и увереннее.
Люся почему-то решила, что ее главная задача – не давать Лине спать, чтобы мозги, отравленные наркозом, окончательно просветлели. Подруга уселась на стул и принялась развлекать Лину больничными байками и впечатлениями.
– Представляешь, у вас тут в отделении вперемешку женские и мужские палаты. Мужчины и дамы фланируют по коридору, беседуют в холле, в столовой кефир пьют. В общем, светская жизнь бьет ключом. Кавалеров полно, так что тебе не будет скучно.
– Ох, какие у старой елки кавалеры! – вздохнула Лина. – Разве что какой-нибудь древний трухлявый дуб после шунтирования пошумит в холле ветвями.
– Когда сможешь ходить, первым делом подойди к окну. – не унималась Лина. – Там внизу, прямо под твоим окном нарядили огромную елку. Она такая же красивая, как ты сейчас. Через две недели Новый год, ты не забыла? Доктор сказал, что тебя к празднику, возможно, домой выпишут. В общем, не унывай, подруга. еще станцуем танго на твоем столетии!
– Ага, танго в ритме сердца, – проворчала Лина. – Мне теперь только танцевать и осталось.
Лина с трудом осмыслила словосочетание «Новый год» и подумала, что и впрямь хорошо бы к тридцать первому выбраться на волю. Впрочем, какой уж тут праздник! Омар Омарыч предупредил, что восстановительный период после операции на открытом сердце – минимум полгода. Все это время желательно пореже ходить в гости и в театр, чтобы инфекцию не подцепить, в транспорте тоже ездить надо пореже. Главным маршрутом в ближайшие месяцы будет путь в медицинскую лабораторию – придется регулярно кровь на протромбин сдавать. Тоска, одним словом!