Да, по большей части именно мысль о
ребенке не давала покоя. Высший дух — мой родной сын или родная
дочь. Даже представить… нет, не страшно, конечно. Как-то безумно,
что ли. Представляется, почему-то, крошка с длинными серебряными
волосами и маленьким таким хвостиком. А еще — как она ползает по
дому и орет во все горло. В общем, милота. Но…
Лежа и раздумывая об этом очередным
утром, почувствовал, как хвост возлюбленной начал сжимать сильнее.
Айка, продолжая спать, потянулась и смачно зевнула, прижавшись ко
мне.
— Рин… люблю… — пробормотала, чмокнув
губами.
— Айка, ты спишь? — прошептал,
повернув голову в сторону возлюбленной. Она не ответила. Тогда
добавил: — Харана.
— Ха.рана… — это сработало! Видимо,
подсознательно Айка начала думать о ней. — Нет… Харана… я не… я не
хотела… прости… это все… буйство… нет…
О чем она говорит? Что ей снится?
Неужели что-то из прошлого? Айка что-то сделала Харане? Нет,
погодите-ка, она явно говорит не о ней. О ком-то другом? Может, о
ком-то дорогом для Хараны?
Решив снова поднять эту тему, начал
слегка поглаживать хвост, и через пару минут смог выползти из
ослабшей хватки. А затем, взяв одежду с вешалки, также тихо вышел
из комнаты. Уже в коридоре переоделся и направился вниз. Как и
всегда, Мицуру не спала. Она вставала раньше всех, чтобы
пробежаться по лесу и выполнить другие упражнения. Как раз сейчас
девушка закончила и, видимо, уже успела сходить в душ.
— О, милый, проснулся, — промокшая,
видимо, надетая на мокрое тело, майка позволяла насладиться спелой
грудью. По шее стекали капли от мокрых волос. Гепардиха как раз
сушила их, завернув в полотенце.
— Ага. А ты, смотрю, уже
освободилась.
— Ну да. Думаю, завтрак приготовить.
Хочешь чего-нибудь?
— Слушай, прости, что снова поднимаю
эту тему. Но Айка во сне про Харана бормотала.
На миг улыбка кошечки испарилась, но
быстро натянулась вновь.
— Не обращай внимания.
— Почему вы это так скрываете. Что
там произошло с этой Хараной?
— Ничего особенно, Рин. Не парься об
этом.
— В полудреме она извинялась перед
ней за… буйство?
— А… ого.
— О чем речь?
— Ну, могу сказать только то, что
буйство — это черта змей. Айка тебе рассказывала о ней на днях.
— Ты о том, что они могут перестать
себя контролировать, чувствуя угрозу для себя или племени?
— Да. В таком состоянии Айка может и
нам навредить. Но мы угрозы не представляем, слава богу.