– Как сегодня ваша голова, миссис Пэшен, не болит? – осведомился он.
Она уставила на него свои коровьи глаза.
– Вы слышали новость, мистер Джонс?
– Новость? – Он сразу подумал о викарии и его вконец издерганных нервах. – Мистер Хэллем? – спросил он.
Миссис Пэшен покачала головой. Черные перья и блестки на ее шляпке тоже качнулись.
– Не викарий, сэр. Мистер Карсуэлл Миддлтон.
– Надеюсь, он…
– Мертв, сэр. Да, мистер Джонс. – Последовала пауза, – писатель успел судорожно вздохнуть, – и она добавила: – Вчера ночью, примерно часов в одиннадцать.
«Murdratus est[3] – возглашает более возвышенный язык готических веков».
Томас де Куинси. Убийство как одно из изящных искусств
В половине седьмого экономка мистера Карсуэлла Миддлтона вызвала полицию, а в девять часов у Джонса появился доктор Мортмэйн.
– Из Стаухолла только что приехал инспектор полиции, – сообщил он. – Миддлтона убили. Скорее всего, кочергой. Экономка, женщина из Лондона, нашла его тело в шесть утра и позвонила в полицию. Смерть наступила между половиной одиннадцатого и четвертью двенадцатого. Это время назвали экономка и ее сын, и оно совпадает с данными полиции. Сам я труп не видел, но Теббаттсы – они до последнего времени работали у родителей покойной миссис Миддлтон – утверждают, что Миддлтон поднялся в свою спальню в половине одиннадцатого. Было еще рано, поэтому они обратили на это внимание и запомнили время. Без четверти одиннадцать экономка и ее муж тоже отправились спать, но их сын, парень лет шестнадцати, остался в комнате для прислуги, чтобы дочитать книгу. Примерно в четверть двенадцатого он закончил чтение и пошел к себе. Парень был уверен, что хозяин мирно спит в своей кровати, и решил тайком пробраться в гостиную – стянуть пару пирожных из буфета. Однако, еще не войдя в комнату, он, к удивлению, обнаружил, что Миддлтон вовсе не наверху. По его словам, хозяин дома лежал на кожаном диванчике лицом вверх, свесив одну руку и подогнув колени, как бывало раньше, когда он отдыхал или читал. Кстати, еще они увидели на полу дохлого кота – в очень скверном виде.
– И парень вернулся к себе, не сказав ни слова Миддлтону? – предположил Джонс.
– Именно так. Но есть одна странность. Лужица крови, образовавшая на полу в том месте, где Миддлтон упал на каминную решетку и раскроил себе голову после мощного удара, находилась в десяти футах от диванчика, где его обнаружили. Конечно, на диванчике тоже осталась кровь, но ясно, где именно он упал после того, как его ударили. Удар пришелся по левой части черепной кости и…