– Странно, правда?
– Да, немного подозрительно. По-моему, они ведут себя довольно глупо. Но это не мое дело.
– А что вы скажете об этом? – И Джонс рассказал ему то, что сообщил доктор Кревистер.
– Я слышал эту историю от миссис Корбетт, в «Долговязом парне», – произнес Мортмэйн.
– Вы верите, будто Миддлтон умер от перитонита?
– Похоже на то, судя по тому, что мне рассказала миссис Корбетт.
– А судя по тому, что она рассказала мне, его отравили мышьяком, – возразил писатель. – Сопоставьте это с тем, что случилось с новым мистером Миддлтоном…
– Отравить человека мышьяком и проломить ему голову кочергой – разные вещи, – заметил доктор.
– Формально говоря, да, – согласился Джонс.
– И чисто психологически – тоже, – улыбнулся Мортмэйн. – Между этими убийствами примерно такая же разница, как между женщиной и мужчиной.
– Сходство между двумя полами более фундаментально, чем различия!
Доктор со смехом хлопнул его по плечу:
– Сразу видно романиста!
Джонс усмехнулся. Ему нравился доктор, и он с симпатией проводил его взглядом, пока тот шел от крыльца к своей машине. Позднее, при новой встрече, писатель с простодушным видом поинтересовался, что такого человека, как Мортмэйн, могло привести в Саксон-Уолл.
Они пили пиво в маленькой гостиной Джонса, и доктор, задумчиво посмотрев на свой бокал, ответил:
– Нелегальная операция. Беременность у сифилитички. Меня освободили за недостатком улик.
– Вот, кстати, любопытная тема! – воскликнул Джонс. – Что вы думаете о евгенике и подобных вещах? Меня всегда интересовал данный вопрос. Я затронул его в одном из своих романов, но, кажется, не слишком удачно. Моим читателям нужно что-то более сентиментальное.
Доктор поднял бокал и, прищурив левый глаз, стал разглядывать на свет светлый янтарный напиток с шапкой пены. Потом покачал головой и мрачно процитировал:
Не генетика правит миром,
А сосиски с холодным пивом.
«– Неужели оно совсем не слушается руля? – раздраженно спросил я.
– Нет, сэр, оно медленно, но идет.
– Держать на юг.
– Есть, сэр.
Я зашагал по юту. Кроме звука моих шагов, не было слышно ничего, пока рулевой не заговорил снова:
– На румбе, сэр».
Джозеф Конрад. Теневая черта
Миссис Пэшен занималась уборкой у Джонса только по средам и субботам, поэтому утром, подав ему завтрак, оставила его беседовать с доктором и удалилась. Пробыв там час или два и, очевидно, выполнив какие-то свои домашние дела, к половине двенадцатого она обычно возвращалась к Джонсу и принималась готовить ему обед.