– Ни слова не скажу, – пообещала Дэйзи. Оуэн взял лопату и принялся копать под бдительным надзором присевшего на край тачки старика. Вернувшись к статуе, Дэйзи вдруг сообразила, что солнце вот-вот поднимется на нужную ей для съемки высоту.
– Я схожу за камерой, – сообщила она старшему садовнику. – Если придет мистер Гудмэн, передайте ему, что я сейчас вернусь.
– Как скажете, мисс. Что там у тебя, парень?
– Мешает что-то, мистер Блай. Футах в полутора под землей. Вроде как корни сплелись.
– Копни пошире, только осторожно. Негоже будет, если мы еще кого погубим.
Дэйзи оставила их решать новую головоломку и поспешила домой. Свежую катушку пленки она уже вставила в камеру. Нагруженная аппаратурой, она шла по длинной зале, когда ее догнал Бен Гудмэн.
– Вы не будете возражать, если я пойду вперед? – спросила она. – Боюсь, как бы не упустить солнце.
Тот кивнул:
– Бегите, я поковыляю, как смогу.
Добравшись до зимнего сада, Дэйзи, к своему удивлению, увидела, что Оуэн выкопал на голой клумбе продолговатую яму. Они с мистером Блаем стояли и смотрели вниз с нескрываемым отвращением.
– Лезь туда, парень, смотри, – скомандовал мистер Блай.
Оуэн спрыгнул на дно траншеи и, опустившись на колени, потянул что-то со дна.
– Ох, боже мой, – вдруг выдохнул он и отшатнулся назад, закрыв лицо руками. – Боже, это она! Моя Грейс!
В садике воцарилась тишина, нарушаемая только всхлипами молодого валлийца. Дэйзи застыла у калитки.
– Что тут у вас? – Бен Гудмэн догнал ее и остановился рядом.
– Мне кажется… – ее голос дрогнул, и она облизнула пересохшие губы. – Мне кажется, они нашли труп.
– Что?
Ясное дело, он ей не поверил. Сама же Дэйзи испытывала то жуткое ощущение, какое бывает при повторяющемся кошмаре. Она шагнула к Бену на ватных ногах.
– Ее же не могли закопать живьем, правда?
– Ее? Ради бога, дорогая мисс Дальримпл, о чем это вы?
– Грейс. Оуэн говорит, это Грейс.
– Боже праведный! – Мягко взяв ее за локоть, Бен чуть отстранил Дэйзи, хромая, вошел в калитку и заглянул ей в лицо. – Они нашли Грейс Мосс закопанной в клумбу? Бедная девочка.
Что-то в тоне, с каким он произнес эти слова, насторожило Дэйзи. Помимо искреннего сожаления, не послышались ли ей нотки облегчения? Нет, наверняка ей показалось. Лицо Бена оставалось скорбным, сочувственным: его явно тронуло безутешное горе Оуэна Моргана.