Ножигов появился в конторе сельпо утром следующего дня. Как всегда, в надвинутой по самые брови фуражке, в перетянутой ремнем гимнастерке, с неизменной кобурой на боку, в галифе и хромовых сапогах, начищенных до блеска. Высокий, грузный, он навис над Алексеевым и, пожимая мощной ладонью небольшую, но крепкую руку хозяина кабинета, заговорил громогласно:
– Здравствуй, Гавриил Семенович! Наслышан о твоем поступке, наслышан. И не одобряю. Ты думаешь, проявил смелость? Нет! Ты просто несерьезный человек. Не обижайся, я говорю это, как коммунист коммунисту. Вот утонул бы ты, ведь могло быть и такое, не подоспей Николай. И получилось бы что? Что ты бросил дело, которое тебе доверила партия. Это раз. И второе, ты забыл о матери. Она осталась бы совсем одна. Хорош сынок. Свои поступки, Гавриил Семенович, надо обдумывать. Вот твое решение жениться на Марте Франц. Как это можно назвать?
Смуглота не могла скрыть того, как покраснело лицо Алексеева.
– Моя личная жизнь никого не касается. И потом, мы об этом уже говорили. Сколько можно?
– Ошибаешься, Гавриил Семенович. Сильно ошибаешься. Касается. У коммуниста не может быть такой личной жизни, которая идет вразрез с интересами партии и государства.
– Пахай! Это я живу вразрез с интересами партии? Да как у тебя язык повернулся сказать такое? Я ради партии на все готов.
– Твоя Марта – социально опасный элемент. Почему и ее, и других сослали сюда. И тем, что ты, член партии, хочешь на ней жениться, ты этим вроде бы даешь понять, что не согласен с ее высылкой и ставишь под сомнение решение правительства.
– Я не вправе оценивать решение партии и правительства, – уже спокойнее заговорил Алексеев. – Сослали, значит, так и надо. А мое увлечение Мартой означает лишь одно – она мне нравится как женщина. Вот и все. Я люблю ее, а любовь вне политики.
– Значит, так. Я, Гавриил Семенович, никогда не действовал исподтишка, за спиной, поэтому говорю сразу – о твоем желании жениться на Марте Франц я сообщил секретарю райкома. И говорю сейчас от его имени: если ты не расстанешься с Мартой, не откажешься от женитьбы, то навлечешь и на нее, и на себя большие неприятности. Очень большие. Возможно, будет поставлен вопрос о твоем пребывании в партии…
В дверь просунулась голова Николая:
– Здравствуйте! Ганя, куда бочки ставить?