Мария шагнула к водам, вгляделась пристально. В омуте холодном две тени проступили. На мутном дне лежало что-то, как в саване недвижно… Боже, то человек! Живой как будто, губы судорожно глотают воздух, как рыба, на берег выброшенная. Видно, что-то пытается сказать… О, знакомое лицо, такое лишь у него! Но мертвенно оно! А над ним та жуткая старуха, припав к нему, как птица хищная на падаль, терзала плоть и точно высасывала кровь. «Айал! Нет, нет! Оставь его, оставь! Возьми, что ты хотела, но только не его!»
Мария к нему рванулась. Боль резкая отшвырнула назад, и звон раздался, будто от зеркала, что разлетелось на множество осколков…
«Мария! Марья!» – из тьмы холодной послышалось. «Мария! Марья!»
Она глаза открыла. «Мария! Марья» Ах, этот голос, не спутаешь ни с чем!
«Я здесь!» – она вскричала, забыв про боль, бросилась к нему. А он уж приближался, стремительно, легко.
– Любимый! Ты это, ты?!
– Да, он! Он! Только у него такие ясные, горящие глаза, орлиный нос и поступь, как у волка. Аял! Аял! Родимый!
Он вздрогнул.
– Так значит, это ты меня звала.
– Да, я! Каждую минуту! Как долго ты блуждал! Нашел, что хотел?
– Нет, то радости не принесло, лишь силы потерял.
– Слава богу, что не жизнь…
– Что?
– Любимый мой!
– Что?! Как меня ты назвала?
– Любимый! Теперь мне совсем не стыдно в этом признаваться. Любовь не грех, не нечто постыдное, что надобно скрывать. Ведь это дар нам свыше. Как жаль, что раньше об этом тебе не говорила.
– И мне жаль.
– Правда?
– Правда.
Она, ушам не веря, приблизилась к нему. Лучи рассвета засияли на лицах вспыхнувших. В водах заблиставших их лица отразились. Она – вся радость, счастье. Он – суров и строг, с тенью страха, сомнений и тревог.
– Взгляни на нас! – чуть слышно прошептала.
Он удивленно всмотрелся в отраженье.
– Неужели это мы?
– Как видишь. Знаешь, с тобою рядом всегда я ощущала девчонкой семнадцатилетней, влюбленной по уши.
– А я точно старик.
– Не бойся, я с тобой и помогу тебе во всем. Что есть во мне, нам хватит на двоих. А для меня с тобой – возможно все.
– Вот как! Но раньше…
– Забудем все мелкое, чужое. Прошлое прошло уж. Жизнь ведь – сейчас. Как этот остров, мы – сейчас, сейчас живем. Как важно в этой жизни суть видеть и поступать по сути. Позволь нам – быть, сейчас.
– Но я ведь… Ты видела.
– Что ж, придется все принимать, как есть – жить, а не блуждать в потемках и маяться, как дети…