«О,
да! Я такая! Всегда выглядела младше
своего возраста и красотой своей
гордилась. Вон, даже зеленый мужик
оценил, между прочим!»
— Это
ты к чему? — грубо перебила недовольным
тоном.
— Морница
ее чуть не слопала. Жалко стало бедняжку.
Впервые по ту сторону зашла. Похоже, не
из нашего мира. Спасти то вроде успел,
а вот то, что искал — не нашел, — тяжело
вздохнул охотник. — Времени не хватило.
— В
следующий раз не будешь на всяких
заблудших девиц заглядываться, —
прыснула ядом гадюка.
«Ага!
На тебя смотреть только и надо! Мечтай,
курица!»
— Если
я с кем-то и буду… — осекся и мотнул
головой, будто бы сбрасывая наваждение.
— Ты же знаешь мои принципы. Не волнуйся.
Меня другое беспокоит… — не успел
договорить, как впереди показались
рыночные ряды с лавками и бодрыми
торговцами, выглядывающими первых
покупателей.
— Господин,
сюда! Мои ножи лучшие в Торлуке!
— Госпожа,
взгляните на эти ткани, они оттенят вашу
красоту.
— Сюда,
господин. Сюда! — от посыпавшихся с
разных сторон воплей зазывал у меня
зазвенело в ушах.
Достал
один визгливый до такой степени, что я
с рыком прыгнула на него, лапами
опрокидывая навзничь. Мужик еще упасть
не успел, как в воздухе резко завоняло.
— «Да,
тьфу на тебя, засранец!» — состроила
обиженную рожицу, и лапой, незаметно,
уронила на него пузыречек с соседней
витрины.
Склянка,
естественно, разбилась, распространяя
еще более противный и приторный запах.
Такой резкий, что забился глубоко в нос,
вызывая нестерпимый зуд. Я чихнула один
раз, второй, и поспешила убраться подальше
от этих рядов.
Первый
страх у соседей визгливого неудачника
прошел, и теперь они вовсю гоготали,
пальцем тыкая в желтое пятно на штанах
и громко обсуждая происходящее. Мои-то
уже в соседний ряд свернули, а я
задержалась, так что поспешила смыться,
пока крайней не сделали. Бояться-то мне
нечего, любого на куски порву играючи.
Но я ж не убийца! Только в целях самообороны
и защиты жизни.
В
хитросплетении узких проходов я
умудрилась потеряться! Запах моего
человека четко вел по следу, но в этой
толчее попросту невозможно быстро
двигаться! И это, учитывая, что от меня
шарахались в стороны и тыкали пальцем.
Неуютно, знаете ли, когда тебя обзывают
тварью и поганью из Пустошей. А тут еще
какие-то мальчишки принялись кидать
камнями. Мне не больно, но… Разве я
давала повод так с собой обращаться?