– Обойдусь. Мне за забором дочку повидать надо.
***
Я вошел в комнату для телефонных переговоров осужденных в
помещении корпуса, который все называли дежуркой. Но по факту,
кроме дежурной части ИК-35, там много находилось еще чего. Начиная
от кабинетов оперативников и заканчивая психологическими
лабораториями. Так было принято называть подразделения психологов.
Лаборатории... А мы, значит, подопытные получается?
Сопровождавший меня начальник отряда сразу занял место в особом
уголке, где он мог прослушивать телефонные переговоры
подопечных.
Чтобы позвонить родным, нам приходилось писать заранее заявление
на разрешение, да ещё с указанием номера абонента. Бумажку
согласовывал начотряда и утверждал Хозяин, так называли начальника
колонии полковника Гурьева Сильвестра Андреевича.
В переговорной терлись еще несколько зэков возле телефонных
аппаратов, по виду напоминавших громоздкие ростелекомовские
таксофоны.
Я занял свое место возле одного из приборов и услышал, как по
соседству Шнырь разговаривал по телефону. Голосу него был необычно
высокий, хоть и тревожный, всё равно радостный.
– Мам! Ты мне скажи… Дачу продали? Все получилось? Отлично! Ты
денежки положи на карточку, не трать только. Полинке в институт
поступать нынче. Да и отцу операцию делать надо, куда уже тянуть.
Бесплатно – сама знаешь, сколько ждать. Я тут тоже маленько
заработал, на счете копится, как выйду, даст бог, дачку обратно
выкупим. Не переживай, если что – другую возьмем. Еще лучше даже!
Да нормально все… Ага… Работаю, пашу. Сам удивляюсь, никогда
столько не работал. Но интересно… Спасибо тут одному человеку. Вор
старой формации, что называется. Он мужик с головой, с
администрацией контакт наладил и организовал у нас тут производство
деревянных изделий на продажу. Да ты его не знаешь. Морозов
Александр Александрович.
Я стоял за спиной Шныря и слушал, как он обо мне своим домашним
рассказывает. Шнырь меня не видел, как не видел Серого и Духаря.
Ушлые уголовнички, пакостные. Те уже закончили телефонные
переговоры и грели уши. О чем-то перешептывались.
Я взял трубку аппарата и набрал номер. Длинные гудки. Пи-ик,
пи-ик… Долгие и, кажется, бесконечные.
– Алло, – наконец, раздалось на том конце провода.
– Доча, привет! – мои губы сами растянулись в улыбке, а сердце
на миг замерло, а потом забилось чаще.