Гляжу, забурлила вода на том месте, где русалки резвились, и появилась… зеленая рожа. Вместо носа бутылка, вместо глаз – пробки. Запах от гниющих рыб по ноздрям как ударит! И выходит из воды красавец сей, и опять же сети разнокалиберные с грузилами висят на нем вместо одежды. Рога торчат… Водяной черт!
Вышел из воды и прямо на меня наступает, орет:
– Ты – рыбзавод?!.. Ты – рыбзавод?!
Пятюсь я назад. И от смрадного запаха, и от страшилы самого отступаю. И тоже кричу:
– Ты – чокнутый, где тут увидел рыбзавод?!
И на всякий случай зарядил два капкана. Жду.
Увидел водяной черт мои захваты и успокоился:
– Значит, ты не рыбзавод? – спрашивает и садится на кочку. Да как схватится за голову, да как заплачет!
Опешил, я – черт и… плачет.
– А что случилось? – спрашиваю, хотя сам уже начинаю догадываться, что бравые рыбзаводовские рыбаки-кочевники этого славного озера не миновали.
– Прикидываешься! – визгливо прерывает меня черт и запускает в меня посохом.
Кажется, попал в меня, потому что проснулся я мгновенно: от дикой боли на лбу. То ли это был сон, то ли явь – понять не могу, но лоб-то горит. Даже и шишка, вроде, наметилась. «Ой, дурак! – ругаю черта. – Нет, чтобы просто поговорить, а сразу за дубинку берется, за посох.
А о Боженьке не стараюсь думать. Как только мысль про него начинает проявляться в моих темных мозговых извилинах, сразу – стоп! Начинаю думать о другом. На часы смотреть не стал, знаю, до утра еще как рано!.. Лежу в кукуле, о партии жизненной размышляю: если сюда этого поставлю… А может быть… Нет, так тоже не получится.
«Включил» свечку, вытащил из-под подушки журнал «Наука и жизнь». Там хороший шахматный уголок есть. Повертел немножко журнал, бросил на пол, свечку «выключил».
Лучше про жену думать, про детей. Их у меня целых восемь, начинаю со старшего сына, который в пятом классе, и кончая пятимесячной доченькой. Эх, думаю, надо, наверное, еще одного заказать. Слава бо… бо… нет, только не про Него упоминать! Скажу – слава Солнцу, осталось полтора месяца до встречи с родными. Подумал о родных и решил, что пора спать.
Закрыл глаза и стал считать: «Один олень прошел совхозный… девятьсот девяносто девятый олень прошел совхозный… тысяча первый олень прошел – тут я пожалел пастухов и сказал – оленевода!.. Тысяча второй олень прошел совхозный… совхозный… совхозный… совхоз… сова… со-с-с…»