Ладно, не одно. Он подул на сложенную лодочкой ладонь и принюхался. Охранники болтали, мол, от него несет растворимым кофе, и это замечание так и застряло в голове. Фройлих начал жевать мятную жвачку с ксилитом – должно было помочь, но разницы не ощущалось. Во рту все так же стоял запах застарелого кофейного фильтра из тихуанского борделя. Запах, знакомый Фройлиху, увы, не понаслышке.
Вторым же поводом для беспокойства стала идиотская смерть Гилберта, точнее, то, что она могла быть упущенной возможностью.
Вероятно, музею не стоило ничего скрывать. Наоборот, лучше бы разыграли выпавшие карты. Организовали статью на первой полосе. Может, с намеком на проклятие мумии. Почему нет? Хархуф, конечно, симпатяга, но на него как такового народ бы не собрался. Так что пришлось прибегнуть к услугам мелких пригородных музеев и одолжить у них еще блохастых трупов. Парочку даже у киношников напрокат взяли.
Но выставка, по мнению Фройлиха, все равно проходила так себе, и продажи в сувенирном магазине упали, а не выросли. Возможно, Гилберт был прав, и стоило продвигать Хархуфа как брутальную хэви-метал-мумию. Как он там его назвал? Оззи? Точно. Оззи, метал-мумия. Кто станет следующей жертвой? На этом можно выстроить целую рекламную кампанию. Даже спонсоров найти. И если правлению понравится, то не придется упоминать, что идея принадлежит Гилберту. А если нет, Фройлих выдаст ее за предсмертные слова неудачника. Но если они все же оценят… для него это может многое изменить. Начиная с должности. Фройлих не хотел закончить дни вверх ногами в мусорном баке. Оззи мог бы стать отличным первым шагом прочь от столь паршивой участи. По крайней мере, если никто не пронюхает о подделках.
В долине перевалило за плюс тридцать, но Шериф Уэйн-младший щеголял убийственным нарядом. Белый стетсон, белая же кожаная куртка, жилет, рубашка, штаны и сапоги. В куртку и жилет были вшиты светодиоды, дабы Шериф светился во время ночных съемок. «Отличный эффект, – думал он. – Прямо помесь Электрического Ковбоя и Элвиса. Кому такое не понравится?»
Сегодня снимали днем, и, на его вкус, снимали чертовски долго.
– Начали! – объявил Крис, режиссер.
Шериф Уэйн шагнул к камере:
– Привет! Я Шериф Уэйн-младший, и я избавлю солнечную долину Сан-Фернандо от высоких цен! – Он вынул два шестизарядных револьвера из кобуры на бедрах и пальнул в воздух. – Й-и-и-их-ха-а-а-а-а!