Старик приободренно насторожился. Глаза его засияли.
– Великий хан, – опустился Усун на одно колено, – только слово молви: велишь сгореть – пойду в огонь, утонуть – прыгну в реку! Род усунов вовеки отличался верностью и упорством!
– Я, Чингисхан, назначаю тебя, Усуна-Турууна, главой ставки. Я сказал!
– Ты сказал! Я услышал!
Старый воин молодецки вскочил. Повернулся было к выходу из сурта, но вдруг остановился во внезапной оторопи: до него, кажется, только сейчас дошел смысл нового назначения.
– Но разве справится старик с такой должностью? – в полной растерянности обратился к хану Усун.
Хан и все тойоны, находившиеся в сурте, громко рассмеялись.
– А ведь только что хорохорился, будто все тебе по силам, – сказал Джэлмэ. – Ничем не можем тебе помочь: указ хана. Так что теперь ты сам можешь давать распоряжения…
– Тебе нужно срочно решить вопрос о подчиненных, подобрать писаря, посыльных. Время не терпит, – перешел хан на серьезный лад. – Потом тебе предстоит долгий переход.
– Когда в путь?
Тойоны вновь невольно заулыбались юношескому пылу старика.
– Тем же утром, как получишь приказ, – залучились в улыбке зеленовато-голубые глаза хана.
* * *
Усун-Туруун возвращался в стан очень гордый собою.
Вдруг конь его, фыркнув, опять затряс головой. Старик, словно бы протрезвев, понял, что радоваться нечему, на самом-то деле он попал в передрягу, если не сказать, в беду… Какой, к шайтану, с него тойон ставки?! Ему с усунами-то управляться было не по силам! А жизнь в ставке с огромным количеством людей и богатств такая запутанная и сложная, что не только руководить, он разобраться в ней не мог!.. Там же, считай, ни одного простого смертного нет: все родовитые, не говоря уже о том, что придется жить рядом с братьями, детьми и женами самого хана! Управлять ими! Вот попал так попал на старости лет по глупости своей!
Схватился Усун за голову… Но опять конь, собеседник его постоянный, затряс гривой, мол, это ты брось, брат, мы еще себя покажем, перед врагом не пасовали, а тут свои люди-то!
Ну, именитые, высокие званием, так ведь и Усун не последнего рода. А главное: он же не напрашивался – назначили. Сам хан сказал: «Более подходящего человека не нашел…» А хан зря не скажет! Хан все видит! Если хан решил, что тойоном ставки должен быть старый Усун, значит… Значит, об усунах лучшее мнение, чем у самого Усуна о себе и о своем роде. Ему, Усуну, всегда казалось, что ничем усуны не отличались, ни умом, ни сноровкой, кроме, пожалуй, воловьего упорства и недюжинной физической силы.