Старик радовался прибытию великого гостя до смешного: суетился в хлопотах об ужине, стараясь сделать все празднично, с торжеством, при этом постоянно запинался и что-то ронял. Тэмучин, смеясь и подтрунивая, вдруг поймал себя на странной внутренней тревоге, даже горечи. Это чувство было знакомо ему с той поры, когда он узнал о предательстве Бэктэра. Неожиданно он отозвал старика в сторонку и выложил ему свои сомнения.
– Настораживает, что не Тогрул-хан, отец Чаур-Бэки, а ее брат Сангун приглашает тебя, чтобы ударить по рукам, – стал размышлять вслух Аргас. – Настораживает, что Сангун, который сначала был против, теперь сам напрашивается в родственники.
Помолчав, почти приказным тоном Мунулук вынес решение:
– Тебе нельзя ехать.
Тэмучин, улыбнувшись, покорно склонил голову.
* * *
Заговорщики поджидали Чингисхана в ставке Нылхай-Сангуна. Они были очень довольны собой, переглядывались, тая улыбки, наслаждаясь своей прозорливостью и хитростью. Вестовые им уже доложили, что приближаются монголы числом с десяток. Готовилось пышное угощение. А после, когда Тэмучин заснет…
– Помните, – потирая руки, напутствовал Нылхай-Сангун, – с Чингисханом надо держать ухо востро! Принимаем его, угощаем, будто мы о том только и мечтаем, чтобы выдать за его паршивого отпрыска нашу несравненную Чаур-Бэки…
– Признаемся, – заметил Хучар, – что никто из нас не сможет одолеть Чингисхана в рукопашном бою…
– Ну, это мы еще посмотрим! – вспылил Сангун.
– Смотри не смотри, – поддержал Хучара Алтан, – а лучше дело решить внезапным ударом кинжала или выстрелом в спину.
Вошел караульный:
– Прибыли Бухатай и Киртэй с поручением от Чингисхана!
– А сам он?! Он что, не приехал?!
– Его нет…
Заговорщики замерли на миг.
– Неужели догадался? – прошептал в оцепенении Хучар.
– Хитрый лис! – выдохнул Сюйкэчэй.
– Если Чингисхан опередит нас, – как приговор произнес Эббигэчий, – нам придется заглянуть в черную пасть Бога тьмы Аджарая!
– Надо опередить Чингисхана и напасть на него первыми! – поднялся Нылхай-Сангун.
– Да, сделаем так! – согласился Алтан, а за ним и все остальные.
– Но сегодня мы должны честь по чести принять Бухатая и Киртэя, – добавил Хучар, – пусть они уедут с мыслью, что мы настроены жить по-родственному.
После пирушки по случаю приезда послов Чингисхана Бухатая и Киртэя Еке-Джарен, младший брат Алтана, вернулся домой навеселе и с горделивостью сообщил своей жене: