Далее: картина сражения состоит из текучих, быстро изменяющихся противостояний и стычек. Только при умелом управлении этим хаосом можно все время находиться на гребне волны, а не быть погребенными этой волной. Чуть раньше или чуть позже – это поражение. Удары и уклоны хороши лишь в единственно нужный миг. Кажущаяся стихия должна быть управляемой, послушной единоначалию. Войско должно быть гибким и жестким, как плеть в сильных руках, и всегда знать сиюминутную цель внутри общей цели. Каждый арбан и сюн станут гибким и жалящим телом змеи, а не раскрутившейся на отдельные нити веревкой – тогда победишь. Вот над чем надо поразмыслить сообща, когда Джэлмэ соберет всех на совет.
Так думал хан, засыпая.
* * *
Хан пробудился до света и лежал, видя в дымоход сурта, как начинает озаряться небо. Он ценил свои утренние мысли и считал, что их дарует Бог.
В предчувствии грозных времен хан был холодно спокоен. Бейся мыслями и горячись сколько угодно, а отступить, спрятаться и обойти врага встречным маневром не сумеешь. Но разве было когда, чтоб он встречался хотя бы с равными себе по численности врагами? Нет, противник всегда превосходил его числом, все время приходилось изворачиваться, как зайцу во время облавной охоты, оставлять в цепких руках ловчих куски шкуры… Поход к подножию горы Май-Удур, неожиданный удар по ставке Тогрул-хана тоже были вынужденной мерой, диктуемой безумством отчаяния. Любой другой выбор был бы губителен.
Теперь же спасет только твердое единоначалие и воинский порядок. Как нащупать те нити управления войском, те скрепы, которые вели бы к победе и рядового нукера, и большого тойона и понимались бы каждым человеком из народа? Вот перед войной с татарами на Большом совете все в кругу тойонов уговорились не начинать грабежа, пока не будет уничтожено все войско татар полностью, а каждый, кто нарушит приказ, будет приравнен к предателю и казнен. Что же получилось? Сами великие тойоны Алтан, Хучар, Дарытай не совладали с алчбой, бросились, как смердящие песцы на падаль, собирать захваченное барахло! Как казнить великих воинов после победы? Пришлось отнять у них награбленное. Они оскорбились этим, снялись с места и откочевали прочь. То есть всякие договоры в кругу не имеют силы перед страстью наживы. Только страх перед неминуемой карой может прояснить горячие головы и не дать победе обернуться поражением.