— Могло случиться так, — сказал Оболенскому один из трибуналов,
пожелавший остаться инкогнито, — что он каким-то образом узнал нашу
технологию. Или выработал собственную. Если будет возможность
сравнить наши мечи, то это станет совершенно ясно.
В какой-то момент полковник даже подумал, что сможет раскрутить
это дело быстро и эффективно. Надеялся, что получится привлечь к
ответственности всех причастных к данному преступлению. А что самое
главное, наконец, добыть тот самый артефакт, который так нужен его
начальству.
Но всё оказалось не так просто. Лжетрибунал, которого они
искали, словно сквозь землю провалился. Даже не так.
— Ну что, накопал что-нибудь? — спросил Голицын у подчинённого,
когда тот с красными от недосыпа глазами в очередной раз встал к
кофемашине. — Нам нужна хотя бы минимальная зацепка, где искать
этого сукиного сына, и тогда мы сможем размотать всю эту
историю.
— Да в том-то и дело, — ответил Оболенский, стеклянным взглядом
наблюдая за тем, как кофе тонкой коричневой струйкой течёт в его
прозрачную чашку. — Такое ощущение, что его никогда не
существовало. Его просто нет. Не существует. Никаких следов вообще!
Но такого не бывает! Он же не фантом!
— Точно не фантом, — печально согласился полковник. — Я видел
его, как вот тебя сейчас. И совершенно точно это был живой человек
из плоти и крови. И вот таким вот, — он показал руками, — Карающим
мечом, будь он неладен.
— И тем не менее, кроме наших с тобой свидетельств больше ничего
нет, — садясь на своё место, проговорил майор. — Такое ощущение,
что он впервые появился тогда в сквере больницы. А теперь ровно
также исчез в никуда. Он как будто почувствовал, что мы его
вычислили, и испарился.
— Да уж, — выдохнул Голицын и приложился к собственной чашке с
кофе, в котором была изрядная доля коньяка. — Но есть и
положительный момент. Наш подозреваемый в краже Тайнописи Руслан
Могучий остался без своего покровителя.
— Предлагаешь допросить? — оживился Оболенский, но как-то сразу
обмяк. — Полагаешь, нам дадут это сделать? Мы уже несколько раз
были близки к тому, чтобы его взять, но каждый раз всё шло не так,
как надо. Даже когда с той подпольщицей взяли.
— Там тоже мутная схема была, и мне сразу Ушаков по голове
настучал, но потом никак это не комментировал, — полковник не любил
вспоминать события последних дней, но это было необходимо для
анализа ситуации. — А вот теперь…