— Как же это вы всё пропустили? — спросил бармен.
— Как и многие другие, приехал сюда уже после, — пожал плечами
я.
— Жаль, жаль, такой стрелок нам бы сильно пригодился, — вздохнул
бармен.
— Где я могу переночевать? — спросил я. — Правда, у меня нет ни
цента, но я готов отработать.
— Угловая комната свободна, сегодня переночуете там, а потом уж,
не обессудьте, мистер Шульц, — улыбнулся бармен. — Сегодня вы герой
дня, а завтра про это все забудут, хотя судачить о том, как Олдмену
продырявили шляпу, будут ещё долго.
— Надеюсь, он не в обиде, — хохотнул я.
— Ему давно пора было её сменить, — посмеялся бармен в
ответ.
Я посидел ещё немного в общем зале, изредка перекидываясь ничего
не значащими репликами с местными завсегдатаями, которые угощали
меня выпивкой. Виски здесь был дерьмовенький, но в голову всё равно
бил копытом, и вскоре я почувствовал, что больше пить не стоит. Ещё
немного — и будет уже перебор.
Но ярко размалёванные девицы теперь казались жутко красивыми,
местные ковбои — дружелюбными и приветливыми, музыка фортепиано —
задорной и весёлой. Я не из тех, кто в пьяном виде начинает крушить
всё вокруг и задираться по любому поводу, я становлюсь добрым и
податливым, словно растопленный воск, и моментально отрубаюсь,
стоит мне только принять горизонтальное положение.
— Мистер Шульц, вы говорили, что ваш лучший друг умер у вас на
руках, — проворковала одна из девиц. — Это так… Печально и
романтично…
Я тут же нахмурился, вспоминая Дэнни. Он так и лежит там, в
песках, пока я тут гуляю и праздную. Я жив. А он нет. Его кости
будут глодать койоты. По моей щеке покатилась пьяная слеза.
— Да, его звали Дэнни, — выдавил я. — Мой единственный друг в
этой чёртовой стране…
— Нам очень жаль, мистер Шульц, — вздохнули девицы одна за
другой. — Да, очень жаль.
— Спасибо, красавицы, — сказал я.
В руках у меня вновь оказался стакан, наполненный местным виски,
от которого нутро полыхало огнём так, словно это была жидкость для
розжига.
— Помянем, — предложила одна из девиц.
— За Дэнни, самого лучшего чёрного стрелка из всех, что я знаю,
— вздохнул я. — Покойся с миром, Деннис Роберт Браун.
— Чёрного? — фыркнула одна из них.
— Что-то не так? — спросил я, так и не донеся стакан до своего
рта.
— Вы сказали, что ваш единственный друг — чёрный, — повторила
она.