- Ты же там, Илья, - она оживляется, топчется, подошва шаркает по бетону. - Ты ведь слышишь меня? Открой. Я не уйду. До утра буду здесь стоять. До вечера. Спать здесь лягу.
- И на похороны не пойдешь, - усмехаюсь вслух.
Она замолкает, становится так тихо. В темноте бокал поблескивает, мне уже кажется, что это шутки пьяного мозга, и нет ее там, просто мне до смерти одиноко, я выдумал всё.
И ее.
И почти три года с ней - это сон, а я уверенно, как помешанный, врал сам себе, что жизнь яркая, многогранная, что в ней счастье есть. И любовь.
- Ира, иди домой, - глухо говорю и не верю совсем, что за дверью, вообще, кто-то есть.
- Я же сказала, - с ее голосом дышать опять начинаю. Она шмыгает носом. - Илья, я не уйду.
- Ментам денег надо было заплатить, чтобы меня выпустили, - поворачиваю голову, в темноте, сквозь дверь будто вижу ее глаза, темно-карие, почти черные, ягодки. - И заплатили. Андрюха. Вчера. А я идиот думал. Что это ты пришла за мной.
- Я сейчас пришла.
- Сейчас иди нахер, Ира.
- Нет. Я весь дом перебужу, но ты откроешь.
Допиваю виски, ставлю стакан.
Не открою, мне это осточертело, мне почти тридцать, я давно не пацан.
Я хочу спать.
Опираюсь на руки, пошатываясь встаю.
В голове карусель, мне компас нужен, чтобы узнать, где кровать.
И тут она вдруг взвизгивает за дверью. И кричит:
- Пожар!
Малолетняя дура.
- Илья, у тебя дверь горит, открывай скорее! Господи, Илья. Я серьезно.
И столько паники слышу. Что щелкаю выключателем и везу в сторону задвижку.
Распахиваю дверь.
Вверх поднимается густой пахучий дымок. И что-то валяется на полу, журнал вроде бы. Он горит.
И она стоит рядом с зажигалкой.
Вся мокрая от снега, топчется ботинками по журналу, тушит огонь.
Опираюсь на косяк, рассматриваю ее.
Те же самые черные волосы. И тонкая фигурка в яркой куртке.
Что хуже - случайно убить или специально предать. Она орала, чтобы я сдох, а я бы за нее не задумываясь и свою жизнь отдал, и любую другую.
Почему так странно получается, я не знаю.
- Сука ты, Ира, - хватаю ее за руку и втягиваю в квартиру. Она с размаху влетает мне в грудь.
Хлопаю дверью.
Наклоняюсь, развязываю шнурки на ее ботинках. Она всхлипывает и почти падает мне на спину, тормозит меня.
- Ты меня простишь? Что мне сделать? - твердит и ощупывает, наваливается. Одну за другой ставит голые ноги на пол. Подхватываю ее на плечо.