- Угу, - поддакиваю. Сквозь стекло черных очков рассматриваю местность. На ум почему-то ужастики приходят про маньяка, орудующего в глуши.
- Я сама зарегистируюсь, - Олеся кивает на служебный корпус, стоящий особняком.
Присаживаюсь рядом на низкий забор и закуриваю. Играет музыка, на верандах уже какие-то компании собрались, везде человек по шесть, а мы вдвоем.
Что нам тут делать вдвоем?
Затягиваюсь дымом, мне откровенно скучно, представляю, что это не на выходные, а на всю жизнь - и опять сомневаюсь, зачем мне нужна эта свадьба.
Взглядом плаваю по стоянке, замечаю синий джип, что паркуется возле моей Инфинити и давлюсь дымом.
Какого черта.
Встаю с забора.
На парковку выбирается Никита. Обходит машину и лезет в багажник, за ремень набрасывает сумку на плечо, а я неотрывно смотрю на дверь пассажирского.
Как она открывается. И загорелые стройные ноги в босоножках ступают на асфальт. Черные волосы заплетены в толстую косу, на лице темные очки, легкое белое платье развевается на теплом ветру.
Ира что-то говорит Никите, тонкой рукой отбрасывает за спину косу.
Подо мной земля горит, вот-вот рассколется, и я в царство Аида провалюсь, в вечную тьму.
Швыряю сигарету в урну и взбегаю по крыльцу, пинком открываю дверь. По светлому белому холлу шагаю к стойке, над которой склонилась с ручкой Олеся, и рывком разворачиваю ее к себе.
- Что такое? - невеста в удивлении сдувает со лба соломенную прядь.
- Я тебя просил однокласснику своему не названивать и не звать никуда? - тихо спрашиваю, хотя у меня уже искры из глаз сыпятся от ее выходки.
- Но вчетвером же веселее, Илья, - Олеся с симпатией смотрит на строгую девушку-администратора за стойкой, и снова на меня. - Посидим, пообщаемся, ты с Ирой, вроде как, общий язык нашел?
Она улыбается, но это больше на оскал похоже, в комплекте со взглядом, таким картинно-сварливым, она сейчас словно каррикатура на вечно подозрительную жены, встречающую на пороге ночью и обнюхивающая мой пиджак.
- Общий язык? - переспрашиваю, волна раздражения сменяется подозрением. - Ты о чем, дорогая?
- Ах, о чем это я, действительно, дорогой, - Олеся краснеет, распаляется сильнее, швыряет рукчку на стойку и лезет в рюкзак. Трясущимися руками вытаскивает какой-то конверт и опрокидывает его, и по стойке ворохом разлетаются глянцевые снимки.