– Мне нужно идти, – пытаясь взять себя в руки, сказала она.
– Конечно.
И вместе с тем Софи медлила, и вместо того, чтобы развернуться, она поставила тарелку на прикроватную тумбочку. Она знала, чего ей хотелось, но нервничала из-за собственного любопытства.
– Спасибо, – еще раз повторила Софи.
Бастиано задумчиво поднес руку к лицу и дважды постучал указательным пальцем по щеке, на которой не было шрама.
Софи подумала, что не будет ничего страшного, если она поцелует его в щеку. Она ведь целовала так Габи, когда они прощались после совместных ужинов или обедов. Хотя, как Софи ни пыталась убедить себя, что такие вещи вполне приемлемы, она понимала, что такой поступок с ее стороны в данном случае будет далеко не невинным.
Она инстинктивно потянулась к Бастиано и прикоснулась губами к его щеке. Ей хотелось провести по его коже языком, но она сдержалась.
Софи почувствовала, как Бастиано задержал дыхание, а она сама в ответ задышала чуть быстрее. Она чуть отстранилась, чтобы поцеловать его в другую щеку.
Бастиано отдернул голову, потому что не любил, когда кто-то прикасался к его шраму. Он бы предпочел, чтобы она поцеловала его в губы, и обычно он получал желаемое.
Но только не в этот раз.
Софи неправильно истолковала его движение и прильнула губами к другой его щеке так нежно, словно ее совсем не беспокоил этот уродливый шрам.
Несмотря на расстояние, пусть и близкое, которое оставалось между их телами, Софи казалось, что они соприкоснулись.
Теперь нужно было или оставаться, или уходить. Потому что даже сейчас она могла бы сделать вид, что ничего не случилось, и просто попрощаться.
А могла остаться и испытать вкус поцелуя этих чувственных губ.
С Луиджи Софи боялась целоваться, что уж говорить о сексе.
Но сейчас все было по-другому.
Когда она ушла из дому в двадцать три года, ее считали позором семьи за то, что она совершила. Сейчас ей было двадцать четыре, и она не видела ничего позорного в том, чтобы находиться в спальне синьора Конти.
Происходящее превосходило все ее мечты и было намного лучше той реальности, от которой она убегала.
– Иди сюда, – со стоном выдохнул Бастиано и, взяв ее за затылок, прильнул к ее губам.
Софи обычно избегала такой близости, но сейчас она жаждала ее.
Его губы оказались мягкими, а однодневная щетина совсем не царапала ее кожу, наоборот, она возбуждала еще сильнее.