Своего отца, виконта Раймона де Туар, Эмилия почти не помнила: он умер, когда девочке едва исполнилось пять лет. А мать, виконтесса Виржини, урождённая д’Авен, графиня Шатоден, занимала в её жизни значительно меньше места, чем тётя Николь. В детстве Эмилия испытала лишь скупую материнскую ласку, хотя ни в чём не знала нужды. Красивая и молодая вдова де Туар была больше занята устройством своей личной жизни, чем воспитанием дочери. Для неё и её многочисленных гостей, посещавших парижский дом семейства де Туар, хорошенькая девочка с золотистыми волосами и синими глазами, была лишь неким украшением весёлых вечеринок. Да и то, когда была здорова. Вдовство виконтессы Виржини де Туар продлилось не больше года. Как только она получила выгодное предложение руки и сердца, то тут же решила избавиться от подрастающей и требующей всё больше внимания дочери. К тому же, Эмилия тяжело заболела, и парижский медикус предписал ей для выздоровления морской воздух. Да и будущий муж мадам де Туар не горел желанием видеть у себя под боком больную падчерицу. К огромной радости Виржини, её кузина Николь согласилась не только предоставить девочке новый дом, но и заняться её воспитанием.
Чем дольше Эмилия жила на Ратисе, тем реже она тосковала по матери. И сейчас, размышляя о её новом замужестве, девушка поняла, что относится к этому событию совершенно равнодушно.
Когда её пригласили в комнату мадам Николь, она выслушала то, что уже не было для неё новостью. Они были только вдвоём, и тётя долго подготавливала девушку к разговору перед тем, как сообщить о браке её матери с графом Гастоном де Фуа.
- Вижу, вас, мадемуазель Эмили, не очень-то огорчило то обстоятельство, что мы узнали об этом событии спустя месяц после того, как оно свершилось, - заключила Николь, наблюдая за лицом племянницы.
Эмилия кивнула:
- Вы правы, дорогая тётя. Это известие не произвело на меня ни малейшего впечатления.
Она подошла к ложу больной, наклонилась и поцеловала её в щёку.
- Эмили, я хотела бы попросить вас кое о чём. Вы позволите? - несмело произнесла мадам Николь и умолкла, вопросительно глядя на девушку.
- Конечно, тётя. Любую вашу просьбу я исполню с удовольствием.
- Филипп... граф де Монфор имеет привычку проводить вечера в приятном обществе и в светских беседах. Вы могли бы как-то скрасить его пребывание на Ратисе, Эмили? Вы ведь умеете увлечённо говорить о литературе, об искусстве... А как вы играете на клавесине, как божественно вы играете!