Он поцеловал её в висок и тихо
прошептал:
– Спасибо за понимание. – Он встал и
принялся быстро одеваться – время поджимало, если он хотел успеть
до утра. Когда он уходил, Лиз уже мирно спала.
Грег открывал входную дверь, когда
корзина для зонтов заходила ходуном. Мужчина обернулся на свой
зонт-трость, недовольно сверкавший на него единственным алым
глазом. Разговаривать с зонтом было как-то глупо – рта у зонта не
было, но Грег все же сказал:
– Прости, я еду в лес – там будет не
до тебя.
Зонт снова подпрыгнул в корзине,
настаивая на своем. Грег фыркнул и вернулся за ним:
– Что ж, если хочешь… – Он взял зонт,
и алый глаз тут же довольно закрылся.
Грег вышел на улицу, закрывая дверь
на эфирное плетение – так Лиз не придется спускаться в холл, когда
придет нанятая прислуга. Открыть она сможет и из спальни.
На улице было прохладно, и Грег
пожалел, что не надел пальто – привычно выскочил в мундире, даже
кардиган не стал поддевать под него. Привык, что днем было не
по-зимнему тепло. Ветер еще шумел в деревьях, у бордюров влажно
блестели в свете уличных фонарей лужи в желтой каемке прибитой
дождем пыльцы. Бледные, прозрачные лепестки вишни растеряли всю
красоту, валяясь на тротуарах и колыхаясь в воде. Очарование
цветущих деревьев мимолетно, как и человеческая жизнь. Нужно ценить
моменты и растрачивать жизнь по мелочам. Грег и сам не понял,
почему его потянуло на философствование. Наверное, из-за
окаменевшего и напряженно рассматривающего его Эвана – Одли, убирая
корзину с едой на заднее сиденье паромобиля, лишь криво улыбался.
Они привычно боялись его. Ждали вспышку гнева или обиды, а родничок
в сердце спал.
– Недоброй ночи, – первым
поздоровался, подходя к исходящему паром и теплом служебному
паромобилю, Грег. Он не сдержался и улыбнулся: – стыдно, да?
Одли хмыкнул, открывая водительскую
дверцу и здороваясь:
– И вам недоброй ночи, нер
суперинтендант!
Эван ожил – видимо, что-то решил для
себя:
– Недоброй ночи. Что-то происходит с
эфиром на Ветряной…
– В лесу Танцующих деревьев, –
поправил его Грег. – Я с вами – посмотрим заодно, что сталось с
деревом, в котором должны были окрепнуть хранители леса. Получилось
у Каеде или нет.
Эван приглашающе открыл пассажирскую
дверцу:
– Садись. Сейчас поедем. Лиз в курсе?
– Уже все в управлении знали: когда Эван волновался, он говорил
кратко, рубленными фразами.