— Я бы сказала, на пустоши, — поправила Касси. — Мне все равно
понравилось. Местами даже дрожь пробирала — там, где миражи в небе
видно. Они вверх ногами. Такие огромные!
Впервые произнесенное слово «зона» насторожило меня. Еще я
понял, что хтони появляются не только в городах.
— Хтонью вы называете аномальные зоны? Что там за миражи?
— Хтонь — это Хтонь. Зонами отчуждения называют те ее номера,
которые давно зачищены и полностью изучены, — ответила Брюн. —
Можно назвать их аномальными, но у нас никто их так не
называет.
— На тот момент были изучены, — опять поправила ее Касси. —
Тогда еще не начались все эти новые метаморфозы, про которые
столько разговоров в последнее время. Сейчас и там могут быть
неожиданные перемены и непонятные, неизученные явления.
— Это вряд ли, — не согласилась Брюн. — Сверху вниз процесс
идет, судя по сообщениям Центрального Управления Мониторингового
Агентства. Перемены начались на сотых номерах, возможно, дошло до
девяностых, но всё засекречено. Там и раньше оставалось много
неисследованных явлений. В любом случае, не пускали бы народ в
нижние номера, будь там какая-то серьезная опасность.
— Наверное, ты права, — пожала плечами Касси. — Но с Хтонью ни в
чем нельзя быть уверенными.
— Так что про вашу экскурсию?
— В Шестнадцатой Хтони есть два разных участка. Один находится в
западных кварталах Реннирса — заброшенные здания в аварийном
состоянии. И тот, что на пустоши — зона отчуждения. Над ней
постоянно появляются разные миражи. У Касси лучше получится
описать.
Я вопросительно посмотрел на Касси.
— Каждый видит что-то свое, — сказала она. — Говорят, зависит от
индивидуального восприятия. Но это не точно. Объемные цветные
картины, бесформенные, немного похожие на кучевые облака, которые
раньше встречались на юге, они как бы плывут по небу, но вдруг
начинают меняться. Я видела три шагающие машины, каждая с двумя
скорострельными орудиями. Шагоходы шли по небу вверх ногами и
стреляли залпами по очереди, создавая непрерывную стену огня. Но
все это беззвучно, понятное дело.
— Наши орудия? — спросил я, про себя отметив, что уже говорю
«наши».
— Нет. Инопланетные, калибр сто восемьдесят шесть. Снаряды
зажигательные, с плазмой. В Трофейном музее Саргаса стоит одна
такая, сильно искореженная машина. Высотой с пятиэтажку,
медно-зеленого цвета.