Еще не очень понятно,
кто тогда учится в Академии Ковена Темных Швей? Обычные девушки
наравне с одаренными? Или юных ведьм со всей Империи
собирают?
Хотел уже спросить у
Брюн, но меня опередил Марк.
— Я вам напомню, чего
еще лишилось человечество, — сказал он. — Раньше были технологии,
которые перестали работать совсем. Самый яркий пример —
воздухоплавание.
— Точно, — сказала Брюн. — Мы не можем летать на тех
транспортных средствах, которые были сорок лет назад. Из-за сильной
турбулентности даже на небольших высотах корпуса разрушаются,
двигатели взрываются. Это пришельцы первым делом создали такие
условия, чтобы мы не могли с воздуха их атаковать. И мы так ничего
и не можем с этим поделать.
Печаль. Про космодесант можно забыть. Какой космос, если здесь
даже самолеты не летают?
Я понял, что многого еще не знаю. Хотя уже узнал достаточно.
Этот магический мир
столкнулся с сильным врагом, сумел выстоять и отбить вторжение
машин, но ценой серьезных потерь. И сохраняется угроза нового
нападения.
Что ж, я могу попробовать стать хтономастером, чтобы помочь
этому миру подготовиться к новой войне. Не для этого ли меня сюда и
призвали? Пусть это и выглядит случайной частной инициативой,
вызванной нежеланием Брюн связываться с какой-то мегерой из
деканата. Забавно, конечно. Я улыбнулся.
На этот раз Касси не нахмурила брови, а улыбнулась в ответ.
Брюн положила ладонь на мою руку и слегка сжала.
— Очень рада, что призвался такой хороший и умный парень, как
ты, Варфи, — сказала она. — Если вспомнишь, как тебя звали в той
жизни, скажи.
Я кивнул.
Но имя напрочь стерлось из того, что можно назвать моей памятью.
Наверное, это называется частичной амнезией. Некоторые
второстепенные вещи я вспоминаю, когда появляется повод, а важные
не могу вспомнить, как не напрягаю, чуть было не подумал — мозг.
Тогда что я напрягаю? Где, в каком сосуде тела находится мое
сознание?
Брюн должна была увидеть эту мою мысль, но она повернулась
налево к окну и смотрела на застывшие над деревьями косматые
тучи.
Мы довольно быстро добрались до той развилки, не доезжая
километров пять до Индикорса, про которую говорила Брюн. Марк
свернул налево на второстепенную дорогу, которая не была
асфальтированной, как широкая главная трасса в четыре полосы, а
представляла собой узкую двухполосную бетонку. Скорость движения,
соответственно, сразу упала до пятидесяти километров в час.