- Проснулась, птичка? Сейчас я тебе водицы налью - она неспешно
подошла к столу и налила из большого хрустального графина воды в
бокал.
«Птичка? Что за...» - Мила подняла руки и замерла - два золотых
крыла. Она закрутила головой, рассматривая себя насколько это было
возможно. «Так вот, что так слепило! Это оперение излучает яркий
золотистый свет! Я - птица! - повторила она про себя,- Нет, бред
же».
Девушка в это время поставила бокал в клетку и заперла ее.
- Ну, что ты так крутишься, глупая, - отреагировала незнакомка на
попытки Милы рассмотреть себя, - клетка не нравится? Я тебя
понимаю, - вздохнула она, -
Смотри. Видишь? - девушка отодвинула тяжелую ткань портьеры
такого же розового цвета, закрывающей окно с толстыми прутьями
решетки, - Я тоже в клетке. Моя, конечно, побольше, чем у тебя, но
все равно клетка...
В дверь тихонечко постучали, затем раздался звук отодвигаемой
щеколды, и в комнату вошла служанка, неся на подносе завтрак. Она
молча поставила поднос на стол и удалилась, не забыв запереть
дверь.
- Вот так. Я даже из спальни выйти не могу, - пожаловалась она
птице, - Мне и поговорить-то не с кем: прислуге со мной говорить
запрещено, моя будущая свекровь во мне видит только приданое,
которое после свадьбы себе заграбастает... Мой будущий муж, князь
Гвидон, вообще мной не интересуется. А мой любимый колдун
неизвестно - жив ли? Только тебе и могу пожаловаться.
Мила изумленно хлопала глазами: «Гвидон? Это что получается, эта
рыжеволосая девушка - Царевна Лебедь? А я тогда кто? И я, вообще,
где? Очень, кстати, своевременные вопросы».
- Подожди, - нарушила молчание Мила, - Я не понимаю.
Царевна изумлённо приподняла одну бровь:
- Ты умеешь говорить? А почему раньше молчала? Я тут три дня уже и
ни слова от тебя не слышала.
Про предыдущие дни Мила точно не могла сказать, а вот про
сегодняшнее утро ответила:
- Спала. А где я?
- Так ясно где, на острове Буяне, столице тридевятого королевства,
в замке Мелитрисы.
- А я кто?
- Слушай, Жар-птица, странная ты какая-то, и вопросы странные
задаёшь.
«Так, теперь понятно, только все равно непонятно...» - подумала
Мила.
А царевна продолжила:
- Мне тебя Гвидон подарил на помолвку нашу, в знак любви и счастья,
- она поморщилась, - Говорит, самолично тебя в волшебном лесу
изловил.