Вася кивнула. Стоило ей скрыться за дверью, как вслед за ней
вышли два её ухажёра - Илья и Леший. А пару минут спустя и Никита
исчез из виду.
Катя, напевая себе под нос нашу любимую императрицу, проводила
взглядом за окном Василису с компанией. Её спутники начинали
дремать в уголочке. Евсей прислонился к Елисею и вовсю сопел во
сне, а Царевич держался из последних сил, то и дело закрывая
глаза.
- Хорошо поёшь, - раздался приятный голос у самого уха.
Девушка вздрогнула от неожиданности и обернулась. Алекс.
- Фу ты, напугал. Чего тебе? - недружелюбно ответила она.
Спать ещё не хотелось. Всё-таки на сеновале отлично спится! Но
за время пути чертовски устали ноги.
- Ничего, просто подошёл к тебе. Хотел сказать, что мне
понравилось твоё выступление, там, - он кивнул себе за спину, - В
ресторане.
Катя машинально посмотрела за спину парня. Там Кощей направлялся
к Алёне, и Царевна подмигнула подруге, одобряя её выбор.
За последние дни произошло столько событий, что вечер в
ресторане отошёл на задний план. Девушка совсем забыла про песню и
лишь растерянно кивнула, принимая похвалу. Алекс отошел к печи, но
продолжал смотреть на Катю. «И чего уставился? - нервничала она, -
Пойду-ка я женихов своих на ночлег устраивать. Где тут у Яги
спальные места? Прости, подруга, но я тебе сейчас испорчу беседу»,
- развернулась она к Алёне.
- Устала? - Кощей сел рядом и заглянул в глаза.
- Угу, - день был богат на события, и очень хотелось на
боковую.
- Давай думать, где всех разместить.
Кощей сам не понимал, что происходит. Он тысячу раз видел Ягу,
тысячу раз бывал в её доме. Но никогда ему прежде не хотелось ей
помогать, ещё ни разу он не задерживался в избушке так долго.
Сегодня он ощущал себя здесь... Кощей задумался, подбирая слово.
Как дома? Тут было чисто, уютно, многолюдно, а главное, тут была
Яга. Из рассказов пришедших мужчин, Кощей понял, что Яга, Кикимора,
Русалка, Царевна, Лягушка и Жар-птица - обычные девчонки. Он весь
вечер внимательно наблюдал за ними, но никакого колдовства или
проклятия не увидел. «Интересно, как выглядит моя Яга? Моя?» -
странные мысли, непонятные, давно забытые чувства, одолевали Кощея.
И он никак не мог подобрать им названия.
- Я извиниться хотел, ты не серчай, - видно было, что эти слова
он произносил нечасто, давались они ему с трудом.