Прайм-тайм - страница 38

Шрифт
Интервал


Она наклонила голову и заплакала снова, почти в голос. Карин положила теплую руку ей на затылок.

– Анна… – прошептала она. – Анна, милая, ты не должна здесь находиться, полицейские с ума сойдут, если найдут тебя у меня, успокойся, моя хорошая…

Анна Снапхане сделала глубокий вдох, слезы текли по ее щекам, носу, подбородку.

– Черт, – прошептала она, – черт, Карин, как отвратительно…

– Я знаю, – сказала продюсерша и заключила ее в свои объятия. – Я знаю…

Потом они долго сидели – пожилая женщина прижимала к себе молодую.

– Мне ужасно стыдно, – прошептала Анна, когда немного успокоилась, а Карин отпустила ее плечи. – Я всегда так злилась на Мишель.

– Ничего подобного, – сказала Карин. – Ты наговариваешь на себя.

– Нет, – возразила Анна, вытирая лицо рукой. – Я терпеть ее не могла просто потому, что она была гораздо красивее и лучше меня.

– Вовсе нет, – запротестовала продюсерша. – Как журналист ты всегда намного превосходила Мишель.

– Я имею в виду – лучше на телевидении, – сказала Анна. – Она смотрелась на экране совсем иначе, чем я. Ты знаешь, что на место ведущей «Женского дивана» претендовали я и она? Она получила его. А я так и не простила ей этого.

– Она стала богатой и знаменитой за твой счет?

Анна подумала немного, кивнула:

– Примерно так.

Карин Беллхорн улыбнулась едва заметно:

– И видишь, как хорошо все обернулось для нее.

Анна ошарашенно посмотрела на собеседницу, заглянула в глаза, рассмеялась истерически.

– Как раз сегодня я лучше ее, – сказала она.

Они молча сидели рядом на кровати, Анна Снапхане чувствовала, как спокойствие постепенно разливается по ее телу.

– Ну и вечерок выдался, – сказала она спустя некоторое время.

Карин Беллхорн вздохнула и покачала головой:

– В такой сумбурной записи мне никогда не приходилось участвовать, а я многое повидала на своем веку. Анархисты явно были лишними, кто нашел их?

– Мариана, по-моему. Слышала бы ты, как она и Бэмби Розенберг в два часа ночи в общей комнате поспорили относительно любительниц сниматься в газете чуть ли не голышом. Какие страсти кипели! А потом, в разгар всего этого, пришел Хайлендер.

– Он ужасно поссорился с Мишель.

– Сам шеф? Из-за чего же?

– Дал ей пинка под зад.

– Перестань!

Карин предостерегающе прижала палец к губам:

– Точно. Я сама присутствовала. Он заявился сразу, как только мы закончили работу. Мишель, конечно, была не расположена к дискуссии, ты же знаешь, как она обычно нервничала после записи, особенно после такой…