Именно это пришлось испытать Стефании сегодня.
Чувствую ли я угрызения совести?
Нет. После той грязи и боли, через которые я прошёл, внутри все атрофировалось. Не могу сопереживать. Если эта глупая девочка надеялась меня разжалобить, то разочарование наверное было таким же сильным, как физическая боль.
– Ладно, не хочу знать с кем ты там кувыркаешься, – говорит Баграт ворчливо. – Ты сам знаешь, что делаешь, сынок. Я хотел поговорить про Борового. Он слишком обнаглел, мне придется поехать и приструнить его.
Баграт контролирует не только этот город, но и еще несколько. Это нелегко, хотя он держит всю власть железной рукой. Нещадно расправляется с конкурентами. По-своему этот криминальный контроль даже наоборот приносит пользу жителям этих мест. Шамил люто ненавидит наркотики. Поэтому доступ трафика в эти места – очень ограничен. Только для узкого круга лиц. Подростки, глупые, наивные детишки – вообще не имеют возможности купить дурь. Если кто-то решает обойти приказы Шамила – жестоко жалеют об этом.
Баграт также контролирует игорный бизнес, оружие. Он решает вопросы возникающие между мелкими группировками. При том что далеко не молод и ему уже сложно постоянно быть на острие. Но уже нет другого выхода. В том мире либо ты хищник, либо добыча.
– Если хочешь, я поеду.
– Нет, я сам. Ты останешься следить за всем здесь. Все должно быть тихо и спокойно. Понял?
– Да. Все будет.
– Отлично. Я не сомневаюсь в тебе. Что там слышно про твоего врага? Разобрался с ним?
– Нет. Он залег на дно.
– Как и всякая падаль. Надо было это ожидать. Ты слишком большую фору ему дал, играясь как с полудохлой добычей. Надо решить быстрее.
– Я решу.
Возвращаюсь к себе спустя пару часов. Разбирали с Шамилом подробно план действий по Боровому – зарвавшемуся авторитету из соседнего города. Слишком много алчности этой мрази привело к тому, что в город попала крупная партия героина, причем низкого качества. Начались смерти. Погиб сын влиятельного бизнесмена. Короче, Шамилу предстоит разматывать целый клубок из боли, вражды, претензий.
**
Фарида сидит на краешке моей кровати, гладит по голове Стефанию, которая лежит под одеялом, свернувшись клубочком. Странная, дикая картина. Служанка поднимает на меня глаза, в них вспыхивает презрение. Тут же она отводит взгляд, понимая, что забылась.