Еле касается, но я чувствую… чувствую момент, происходящий здесь… сейчас… в эту секунду… между нами.
Встаю, поднимаю узкую юбку платья до самых ягодиц, так что видно трусики, и сажусь на него сверху.
Смотрит внимательно… изучает… пытается понять меня, мои мотивы…
"Извините, Марк Игнатович, мои помыслы чисты".
Свободной, левой рукой сжимает уже оголенную попку, отодвигая в сторону, линию моих тонких стринг. Проходится пальцами по ложбинке, намеренно задерживая внимание на нетронутой дырочке.
Прикрываю глаза, потому что уже в принципе не могу смотреть трезво.
Забираю бокал из его руки и делаю, очень маленький глоток спиртного, а после убираю его подальше.
Оставшуюся каплю на моей губе, он слизывает языком.
Все это, так развратно, порочно, похотливо… Но, я не буду лгать себе и убеждать в том, что мне это не нравится.
Он хам, придурок и мерзавец, но слишком красив и желанен мной. А еще у меня нет выбора, и я странным образом об этом забываю... иногда.
Не останавливается, раскрывает мои сомкнутые губы и просовывает свой язык, находя мой движущийся на встречу.
Это даже не поцелуй, я не знаю, что это… но мне нравится.
Обхватывает мой затылок освободившейся рукой и притягивает меня еще ближе.
Продвигаюсь дальше по его ногам и сажусь именно туда, где будет удобно нам обоим.
Его штаны практически трещат от того, насколько он напряжен. Эрекция настолько огромна, что маленькое движение бедер вызывает трепет, дрожь и желанное удовольствие…
"Да, ты же только вчера, первый оргазм испытала, о чем речь?"
Но, тело не обманешь… видимо, этот мужчина, как и говорила подруга, слишком опытен, а его руки самые умелые.
Льну к нему. К приятному телу.
Марк оставил рубашку, но расстегнул пуговицы, поэтому я кладу руки на его грудь и веду ими по торсу.
Он горячий, с прокачанными мышцами, идеальный. Волоски короткие и их не много, хочется царапать и оставлять метки на этом мужчине.
Снова позволяет забыться. Но, это в тоже время помогает, не думать о том, какая ситуация происходит на самом деле. Не думать о положении дел.
Мои губы, уже болят от этого дикого поцелуя, а кожа лица, горит от того, что вся расцарапана.
Не знаю, как нам еще хватает воздуха.
Не могу остановить свои руки, блуждающие по нему.
Останавливается он и тяжело дышит, зарываясь лицом в изгиб шеи.
– Останься на ночь, София, – в голосе уйма чувств, и я не нахожу повода для отказа. – Ты можешь?