– Спасибо. Буду ждать вас в следующий понедельник, тут, – чуть ли не плача отвечает она и «гости», разворачиваясь бросают небрежное «До свидания», уходят.
– В чем дело? На что ты подписалась?
Мама отворачивается, значит плачет. Господи, что она сделала?
Обхожу ее и заглядываю в лицо.
Выжидаю. Не хочу давить, но подсознательно уже понимаю, что она мне ответит.
– София, я…, – голос дрожит, – я продаю кафе. Мы не можем остаться на улице.
Ну, почему?
– Зачем, мам? Ты еще ничего не успела подписать надеюсь?
– Нет, дорогая. Но мы обо всем договорились. Главное, что останется квартира, а там я устроюсь…
– Так все, – беру ее за плечи и веду к барной стойке.
Усаживаю на стул, вручаю стакан с водой, которым она запивает свои таблетки и продолжаю.
– Мам, послушай меня внимательно, пожалуйста, – она смотрит и не моргая кивает. – Не перебивай.
– Говори уже, ты меня пугаешь, дочка.
– Я все решила, мамуль…
– Что решила? – округляет глаза.
– Нам помогут с судом, а выиграв дело, оплатят эти Емельяновы все, что мы потратили. Каждый кредит взятый, еще и моральную компенсацию. Нам помогут, мамочка. Наконец-то, виновник сядет в тюрьму, и наш папа сможет мирно спать.
Она стала рыдать в голос, а я за ней.
Это наша победа. И, если все получится, я буду готова всю жизнь на коленях перед Державиным ползать, потому что то, что он делает для нас, неоценимо.
Если все получится…
Я не сказала маме всей правды, она ей не нужна.
Конечно, загадочный мистер икс стал объектом обсуждения недели, но я держалась, как кремень. Хотя в тот вечер, когда я уезжала к нему ночевать, мама выглянула в окно и увидела ту красавицу, на которой приехал Марк и уже понимала, что парень мой крут.
«Интересно, будет ли она, против узнав, что он давно не парень, а вполне состоявшийся мужчина?»
Поликлиника находилась рядом, поэтому много времени у меня не ушло на ее посещение. Как раз в это время после приема у гинеколога, у меня начались месячные, и я стала принимать препарат.
Всю неделю, с Державиным мы не виделись и естественно не созванивались. Представляю, если бы, я ему вдруг набрала, спросить: «как дела?», опять бы обкуренной посчитал?
Что самое странное? Я, черт возьми, скучала по этому наглому, самовлюбленному грубияну.
Ну вот, как такое возможно? Зачем мне это нужно? Еще Кристина лезет со своими расспросами «что?», да «как?».