Остановившись перед воротами, Ляпис в последний раз посмотрела
на Аделя, хватая его за плечи. – Ты уверен? Вступить в Семью
большая ответственность. К тому же...
– Я уверен, – уверенно смотрел он в её глаза. – Ради лучшего
будущего для меня и моей сестры, я хочу, чтобы нас приняли в Семью.
Мы хотим стать сильнее, чтобы в будущем отправиться в Орарио и
стать искателями приключений вместе с мамой.
– А мне всё-равно на маму, – завела девочка руки за голову и
посвистывала без звука. – Я просто хочу быть со своим братом. Тем
более, что мама нас ещё и бросила.
– Дурёха, – стукнул мальчишка её по голове, хоть и легонько. –
Она не бросила нас. Просто оставила на время, и обещала вернуться.
Ты ведь понимаешь, что если бы она нас бросила, то не спонсировала
бы приют?
– Да мне всё равно! – отвернулась девочка с надутыми губками. –
Я люблю братика, а на маму мне плевать. Так что я буду следовать за
братом хоть на самые глубокие этажи Подземелья.
– Ха-ха... – слегка напряженно посмеялся парень, не желая
продолжать этот разговор. – Ладно, идём.
После его слов, Ляпис протянула руку в сторону специальной
ручки, которой постучала по решётке. Это вызвало сильный шум,
который привлёк внимание дворецкого, вышедшего из дома и
направившегося к воротам.
– По какому делу вы прибыли в поместье Семьи Маахес? – вежливо
обратился к ним дворецкий. – У вас к ним какое-то дело?
– Да, я хочу вступить в Семью, – уверенно смотрел Адель на
мужчину. – И я знаю какие у вас требования. Однако я уверен, что
даже будь мне пять лет, вы бы всё равно меня приняли.
– Вы, однако, очень уверенный в себе молодой человек, – с лёгким
прищуром смотрел на него дворецкий, как на обычного подростка, а не
ребёнка. – Я не в праве решать подобные вопросы, однако, как
дворецкий, обязан докладывать своему господину о всех, кто приходил
в его поместье. Подождите пока я не вернусь.
Отвернувшись от ребят, мужчина направился обратно в поместье и
вышел оттуда только спустя минут десять, открывая ворота и
пропуская всех троих внутрь. В отличие от Ляпис, Адель не был
удивлён, что их впустили, как и его сестра, которой, кажется, было
всё равно.
Их провели на задний двор, где находилась площадка для
тренировок, а сверху, на балконе, сидел внушительного вида мужчина,
взирающий на всех. Но в его взгляде не было высокомерия, лишь
спокойствие. На самой же площадке стоял лишь один парень, которому
было лет пятнадцать на вид, а вокруг площадки стояли семнадцать
мужчин и десять девушек, разных возрастов, смотрящих на Аделя.