Вашу мать, яблони!
Язык защипало, рот наполнился вязкой слюной от фантомного кисловатого яблочного вкуса...
Наплевав на всё на свете, поспешила к роще. Подобрала с земли пару крепких зелёных плодов, обтёрла их внутренней стороной кофты, с жадностью вонзила зубы в крепкую незрелую мякоть, брызнувшую соком...
Из глаз потекли слёзы - яблоки оказались невероятно кислыми. Настолько, что заныли зубы. Но как же всё-таки это было вкусно...
Я не смогла съесть больше двух штук, но набила ими все карманы - мало ли... Лена тоже с удовольствием сгрызла парочку, несколько отложила на потом, Костик попробовал, выругался и сердито сплюнул, швырнув надкусанный фрукт подальше, а Лёша даже не поморщился, с восторгом навернув с десяток яблок...
Костя первым ушёл в здание, заявив, что в доме могут быть ловушки, и он должен всё проверить, тем самым избавив остальных от необходимости бегать по этажам. Глупо и самонадеянно с его стороны, но раз ему так хочется - пожалуйста, нам же лучше.
Лена снова сникла, замолчала, затравленно оглядываясь по сторонам. Лёша в отсутствие старшего товарища тоже заметно нервничал, но старался не подавать виду... Все выдохнули с облегчением, когда Костя наконец показался из подъезда и махнул нам рукой, давая знак войти...
Внутри корпуса бросались в глаза отголоски былой роскоши - с середины холла начиналась широкая парадная лестница, окружённая витиеватыми перилами, большие окна давали действительно много света даже сейчас, в начинающихся сумерках, вдоль стен остались стоять относительно удобные скамейки со спинками, кругом валялись толстые разбитые стёкла перегородок... Наверное, когда-то тут было весьма уютно. А сейчас пустынно и... горько что ли...
Лестница расходилась на две стороны, мы свернули на левую.
Взгляд невольно устремлялся к широким окнам, за которыми с каждым лестничным пролётом открывался всё более завораживающий вид на зону предприятия - разнокалиберные постройки, ангары, крыши громадных цехов, увенчанные сложными конструкциями из труб...
Костя уверенно привёл нас на пятый этаж. Провёл по короткому широкому коридору, в котором царила относительная чистота, ибо окно здесь было всего одно, и то целое, что на протяжении многих лет хоть немного мешало ветру и непогоде бесчинствовать в этом месте. В немногочисленные распахнутые двери были видны бывшие кабинеты - пожелтевшие от влаги стены, провода под потолком, кое-где даже частично сохранившиеся лампы дневного света, какие-то рваные стёршиеся таблицы и плакаты на некоторых перегородках, почти нетронутые письменные столы, кругом вековая пыль... Почему-то глаз резанула старая грязная кружка, брошенная на подоконнике неизвестно сколько лет назад... Жутко.