– Ох…
Мира повторила мой жест, у неё тоже
получилось.
– Хм, а если передать? Вытяни
руку.
Во мне включился неистребимый дух
гейм-дизайнера.
Мира доверчиво, но всё же с испугом
протянула вторую ладонь, я попытался передать ей энергию, но не
смог, сгусток отпрянул, прокатился по плечам и вернулся в правую
руку.
– Ясно, он только мой, а этот только
твой.
– И что с ним делать-то?
Во дворе сверкнуло: один из детей
швырнул сгусток, и тот ударил в дерево настоящей молнией. Дети
закричали, но практически без страха, а с восторгом. Вот кто быстро
приходит в себя! Этажом выше залаяла собака, а за стеной опять
зарычал агрессивный сосед; мы приглушённо услышали, как бабка с
квартиры рядом кричит ему: «Да заткнись ты, пьяница!» – и
разъярённый рёв моментально смолк. А обычно он не смолкал, обычно
пьяница отвечал ей, и они долго и смачно ругались. А теперь он
заткнулся, словно послушался. До меня дошло.
– Это чистая сила, и её можно
применить, как захочешь.
– В смысле…
– Попробуй чего-нибудь захотеть и
сделать.
Мира посмотрела на меня. На разбитый
чайник. На меня. На чайник. Протянула руку ладонью вниз. И мы с
восторгом наблюдали, как за долю секунды осколки взмывают вверх, со
звоном врезаются друг в друга, и в руке моей жены срастается
целёхонький чайник.
Как новенький.
– Охренеть! – прошептала Мира,
разглядывая его, а потом свою ладонь.
Её рука была пуста.
– Это пробник, – понял я. – Башня
дала людям капельку силы.
Во дворе один из детей запустил
сгусток в небо, там грохнуло, засверкало, затуманилось, а потом
пошёл мелкий дождь… из шоколадок M&Ms. Мы с открытыми ртами
смотрели, как в разных окнах нашего дома вспыхивают разные эффекты
и происходят микро-чудеса. Люди исполняли свои маленькие желания,
на одном подоконнике из ниоткуда появилась ошеломительно кудрявая
герань, в другой квартире вспыхнула новая люстра, в третьей мы даже
услышали крики:
– Самую дорогую в мире водку! Аааа,
охренеть, пацаны!
– Чёрной икры! Килограмм!
– Дебилы что ли? Миллион рублей.
– Ааааааа! Ааааа, мать вашу!!!
Как мало людям надо для счастья. Аж
целый миллион рублей.
– Яр, ты чего? – спросила Мира.
Я задумчиво смотрел на Башню, потом
на свой сгусток. На Башню.
– Ты чего, Яр! – воскликнула моя жена
с тревогой. Ведь она меня знала.
– Мир, как раньше уже не будет, –
отчеканил я. – После такого нет возврата, понимаешь? Прежняя жизнь…
кончилась.