– Пришла проведать свою любимицу, белую Звезду.
Это была одна из самых красивых лошадей здесь, но я нисколько не удивилась словам Дриа.
– Понятно. Прошу меня простить, я хочу заняться своим конём.
– Конечно, – со странной интонацией отозвалась девушка, чересчур внимательно за мной наблюдая. – Вы ведь промокли.
Я зашла в стойло, расседлала и почистила Заката, стараясь на подольше растянуть это занятие, но, когда вышла на крыльцо, Дриа была поблизости.
– Итак, я вам не нравлюсь, – сердито сказала она.
– Что, простите?
– Вы слышали, Доур! Вы ведёте себя со мной холодно и отчуждённо!
– А я был обязан влюбиться с первого взгляда? – не удержалась я. – Я исповедую тэрвэй, госпожа. Мне вообще не обязательно создавать семью. Я здесь, чтобы верно служить королю.
Она сощурилась.
– Вы странный, Доур. Я наблюдала за вами на балу, и могу сказать, что у нас эта замкнутость не приветствуется.
– Мортис говорит иначе, а мне куда важнее завоевать его и правителя расположение, нежели угодить дамам, пусть даже вы считаете это грубостью.
– Вы своё мнение измените, – уверенно сказала она. – Никто не может жить без привязанности. Даже у Мортиса есть слабости, и все они – женского пола.
– Хотите стать моей слабостью? – не сдержала усмешки я.
– Как вульгарно! – взмахнула рукой Дриа. – Разве можно такое говорить даме?
– Но этот разговор завели вы. Разве у вас недостаточно поклонников? Зачем вам понадобился такой, как я?
– Вы мне не нужны, – нахмурилась девушка. – Я лишь хочу помочь. Продолжи вы в таком же духе – и никто из дам не захочет с вами общаться.
– Уж вы постараетесь их насчёт меня просветить, да?
Она возмущённо ахнула, взгляд стал острым, и я подумала, не переборщила ли. Могли ли парни так говорить с девушками? А если я этой язвительностью себя выдала?
– Дриа, я повторяю вам в который раз: мне нравится магия, я в неё влюблён. Моей целью всегда было реализовать себя как колдуна высшего уровня. Вы красивы, да. Здесь вообще много красавиц, но…
Она поджала губы. Конечно, девушка хотела быть среди них самой лучшей, это чувствовалось в каждом её движении.
– Ладно. Это ваш выбор, – сказала она, покосившись на котомку и корзинку с ягодами у меня в руках. – Не пожалейте.
Она накинула капюшон и с грацией царицы пошла по лужам, а я осталась стоять на крыльце, вспоминая слова бабушки, говорившей, что нет хуже врага, чем отвергнутая женщина.