В глазах моряков ещё только начал
появляться проблеск понимания того, что я им только что сказал, а
вместе с ним и ярость, как в моих руках оказался золотой.
— Кто из вас устоит на ногах, тот и
получит компенсацию. Как вам такое предложение?
— Что нам мешает забрать у тебя
золотой? — нахмурился правый, начав что-то подозревать.
Слишком необычно я себя вел. Не
боялся десяти здоровенных мужиков, открыто светил золото, позволял
тыкать себе пальцем.
— Наверное, — моя правая рука
окуталась огнем, — потому что я могу сжечь вас одним щелчком
пальцев?
— Ээээ, прощеница просим, Ваше
Благородие, — тут же протрезвел левый моряк.
— Бездна попутала, Ваша милость, —
закивал правый, пятясь назад.
— Куда? — грозно прикрикнул я. — А
как же компенсация?
— Да мы уж как-нибудь обойдемся и без
неё, — заулыбался левый. — Нос у Игорька совсем уже прошел.
— Не, ребят, — я покачал головой. —
так дело не пойдет. Хотели подраться? Деритесь. Кто на ногах
останется – получит золотой. И смотрите аккуратно! Все, что
сломаете или разрушите, трактирщик вычтет из вашей…
компенсации.
— Может, не надо? — шмыгнул носом
правый.
— Надо, — ласково улыбнулся я. — Бей
давай, дылда ты безмозглая. Или я сам ударю.
Моряки переглянулись, и левый
неуверенно произнес.
— В морду получать, конечно, неохота,
но золотой есть золотой.
— И то правда, — согласился правый и
сунул кулаком в ухо своему дружбану.
Левый терпеть такого к себе отношения
не стал и врезал своему коллеге по зубам.
Я же, сев на место Анисима, принялся
следить за разгорающейся дракой.
— А зачем это ты так? — испугано
прошептал Дениска, проникшийся миновавшей угрозой.
Даниил с Сергеем промолчали, но, судя
по их лицам, мужиков тревожил такой же вопрос.
— Видишь ли, Денис, — я мимоходом
отметил, что к дерущимся морякам поспешили друзья и скромная драка
тут же переросла в бой все против всех. — Они хотели подраться, они
дерутся. Но дерутся не с нами, а друг с дружкой. Всем хорошо, не
так ли?
— Вроде так, — неуверенно согласился
пацан. — А зачем ты золотой им дал? Мог же огнем приголубить!
— Так бы они затаили на меня злость.
Это, знаешь ли, ранит самолюбие, когда ты физически ничего не
можешь сделать своему оппоненту. А так, злости нет.
— Я бы так не сказал, — хмыкнул
Даниил.
— Набьют друг дружке морды и
успокоятся, — отмахнулся я. — А золото поможет им забыть о
ранах.