Не забыть, как его коллега вылетела из кабинета словно ошпаренная. Помнится, она даже юбку забыла расправить.
В тот же день я подала на развод.
Тогда мы были вместе чуть больше года. Я безумно любила его. Считала идеальным мужчиной, самым заботливым и нежным. И как только, сидя в загсе, представила, что мы больше не будем вместе, хотелось кричать и рвать на себе волосы.
Кажется, я только раза с пятого написала заявление без ошибок. И оно было мокрым от моих слез.
Но до развода так и не дошло.
Герману удалось вымолить у меня прощение. Пробегал за мной два месяца и чего только не предпринимал: клялся всеми святыми, что больше никогда не изменит, ночевал под дверью, там же оставлял букеты из моих любимых белых лилий.
— Дороже тебя нет во всей вселенной, — говорил он тогда. — Если не простишь, то больше никогда меня не увидишь. Клянусь. Мне не нужна эта жизнь без тебя.
И я простила его…
А теперь живу как на пороховой бочке, думая: «Почему Гера задерживается?», «Почему не отвечает на мой звонок?», «А точно ли он сейчас в командировке?»
Одним словом, мне становится невыносимо тревожно, когда он не в поле моего зрения.
Может, подруги правы, и нам действительно пора сделать ЭКО?
Мы с Герой пытались зачать ребенка еще с первой брачной ночи, но не получается.
Катька, моя подруга детства, заладила:
— Поль, сейчас есть уйма способов стать родителями! Попробуйте! Ну, в конце-то концов, может, когда у вас родится малыш, ты уже переключишься на него и перестанешь контролировать каждый шаг своего Степанова.
— Может, и перестану, — вздохнула я, сунув руку в рукав халата.
Действительно, сколько можно тянуть? Мне уже тридцать два, Гере — тридцать пять. Если не родим сейчас, то потом, возможно, будет уже поздно. Мы ж не молодеем, верно?
Сегодня же поговорю с ним об этом.
***
Я закончила вышивать картину для заказчика и наконец-то прибрала со стола остатки вчерашнего ужина.
Выбросила в мусорный мешок прогоревшие до середины свечи, включила посудомоечную машинку, поставила на плиту турку и взглянула на часы: половина первого.
«Так вам не завтракать нужно, Полина Евгеньевна, а пора бы уже пообедать», — сказал мой внутренний голос.
Ох, как займусь вышиванием, так и забываю обо всем на свете. Раз, опомнишься — а уже и день пролетел.
Мои картины висят на стенах многих москвичей. Я вышиваю с детства, но только три года назад стала продавать их через инстаграм.