Мгновенно вернулись обычные чувства и
ощущения, яркие эмоции, вернулась и привычная тяжесть тела,
сменившая бесплотную легкость. Громко заорав от запоздало
пришедшего страха, я машинально продолжил движение – ведь последней
мыслью в сознании, побуждающей к действию, так и оставалось желание
рухнуть на пол, уходя от соседской пули. Нога в носке (почему в
носке, я же в кроссовках?) проскользнула по полу, и я свалился
вниз.
Падая, успел с удивлением понять, что
нахожусь сейчас не в коридоре, а на лоджии. Отпустив декоративные
перила, на которые только что опирался, я уже валился вниз. С
удивлением понимая, что вместо нереального глюка кошмарного сна
вижу приближающийся пол – жесткий, у меня кафель на балконе.
В последний миг перед падением
попытался опереться на круглый журнальный столик. Он мой вес
предсказуемо не выдержал, рука поехала в сторону вместе с белой
скатертью, и я наконец приземлился. Очень неудачно – рука неуклюже
подломилась, голова с размаху ударилась об пол.
Вот теперь стало больно.
Похоже, я потерял сознание, но совсем
ненадолго – очнулся почти сразу, в неудобной позе, лежа на
подогнувшейся под себя руке. От удара расшиб бровь и хорошо
чувствую, что обильно льется кровь. В руке так и оставалась
случайно снятая с журнального столика скатерть, поэтому недолго
думая извернулся и приложил скомканную ткань ко лбу. Полежал
немного, потом поднялся и сел, прислонившись к стене. Посмотрел
сквозь панорамное остекление лоджии, с накатывающим недоумением
наблюдая красно-зеленое, с вкраплением розового, зарево северного
сияния.
Хотелось еще посидеть, но не в силах
противиться любопытству извернулся, достал из кармана телефон –
черт, экран разбил. Но работает, на касания – оставившее кровавые
отпечатки пальцев, смартфон среагировал, и я посмотрел время и
дату.
Двадцать два сорок пять, суббота,
первое июня.
– Них… Нихао, что по-китайски
означает «здравствуйте», – исправился я.
Пару лет назад договорился сам с
собой, что больше не использую грязные слова и выражения, вот
стараюсь как-то заменять по случаю. И почти получается, вот даже
сейчас смог удержаться.
«Креме́нь», – мысленно похвалил я
себя.
– Ничего не понимаю, – добавил уже
вслух, выразив теперь уже смысл изначально прерванного волевым
усилием выражения. При этом, несмотря на заявленное непонимание,
понимать происходящее я как раз начал: все элементарно и
просто.