Фух, я уже было напрягся. Какая
неприятность, надо же – нельзя использовать имя, которое я и так
почти никогда не использовал, и только куча оформленного имущества
удерживало меня от того, чтобы поменять его на другое.
– Вы готовы назвать мне новое имя? В
ином случае я буду вынуждена записать вас сама, выбрав из списка
дежурных вариантов.
Нет, спасибо, из дежурного списка не
хочу. Быстро перебрал в памяти все используемые ранее имена,
прокатав в уме их соответствие римской традиции. Есть одно,
греческое, но все же с непростой историей. Несмотря на то, что мой
друг Рома рядом, я решил рискнуть – если что, сделаю вид, что это
была понятная только нам двоим шутка.
– Александр. На это имя нет
запретов?
– Конечно, ведь это имя…
Марина осеклась на полуслове, потому
что Рома вдруг сделал шаг вперед и тронул ее за плечо. Когда
девушка обернулась, он едва заметно кивнул.
– Для вас запретов нет, – перевела на
меня взгляд Марина, тщетно пытающаяся скрыть изумление. – Итак,
Александр…
– Саргон, – ответил я.
Почему бы и не да, собственно.
– Александр Саргон, – повторила
Марина, записывая на листе мое новое имя. – Поздравляю, что живой,
– шепнула она вдруг, глянув неожиданно теплым взглядом, после чего
направилась к камере напротив, где Виталя уже заранее просил
записать как Виталий Стас.
Почему Стас – я уже знал, суетолог
все уши прожужжал за минувшие дни. Как оказалось, друзья Виталика
называли его Стасом после выхода клипа группы Ленинград, и
сказанной там фразы: «Я не Стас, я Виталик». Виталя, кстати, сейчас
явно вознамерился рассказать Марине эту историю, но она уже сделала
запись и двинулась дальше собирать старые-новые имена. При этом я
заметил, что Рома группу ее сопровождения покинул – похоже, только
ради меня в барак приходил.
Последняя ночь в карантине тянулась
долго – большинство не спало в ожидании.
На утро – казалось оно никогда не
настанет, сразу после завтрака последовал контрольный осмотр, после
которого нас по одному начали выводить нас на улицу. Естественно,
ото входа, так что вышел я на улицу последним.
Человек сорок пять – оценил я
навскидку группу людей, с которыми провел трое суток в одном
здании, но лица подавляющего большинства видел впервые, зная только
по голосам.
Нас выстроили в шеренгу вдоль стены
карантинного барака, в процессе я посчитал по головам. Сорок пять
человек – надо же, как навскидку правильно количество оценил.
Некоторое время мы так и стояли в неизвестности – охраняемые
десятком легионеров. Через пару минут начались активные
перешептывания – я даже не удивился, что Виталя суету наводит.
Переговариваться он начал с Димарко – который, как я и предполагал,
оказался внушительных размеров мужчиной лет сорока. Ростом не
сильно выше меня, но в плечах и лице значительно шире.
Легионеры-немцы на разговорчики в строю не реагировали,
демонстрируя полнейшее равнодушие.