Как я и предполагал, гневный ответ не заставил себя долго ждать.
Более того, мой бережливый отец разорился на голосовое письмо.
Стоило вскрыть конверт, как оно заорало на меня басом барона Далена
Канри-старшего.
— Ты совсем очумел, малоумный? — Это еще самое мягкое
ругательство в мой адрес. — Сколько можно мотать нам с матерью
нервы? Мало мы терпели твои выходки, но женитьба на простолюдинке —
это уже за гранью добра и зла! Либо ты немедленно возвращаешься
домой, либо я лишаю тебя наследства, вычеркиваю твое имя из родовой
книги баронства, и все твои привилегии переходят к Киану, как к
старшему сыну, словно тебя никогда не было на свете!
Я думал, что готов к ярости отца, к лишению наследства, но даже
я не предполагал, что он поступит настолько жестоко, стерев из
родовой книги сам факт моего появления на свет.
Я поторопился в ближайшее почтовое отделение, подошел к окошку,
куда стояло меньше всего людей: здесь отправляли голосовые
сообщения. Выложил на прилавок золотую монету и получил лист,
прошитый нитями заклинания. Согнул его, активируя запись, и глухо
произнес:
— Отец, я не изменю своего решения.
— Это все? — удивилась девушка-сотрудница: наверное, впервые на
ее памяти кто-то расплатился золотом, чтобы записать
одну-единственную фразу.
— Нет, не все, — подумав, согласился я. — Отец, мама, спасибо,
что воспитали меня не последней сволочью, а мужчиной, который несет
ответственность за свои поступки. Надеюсь, Киан исполнит вашу волю
и станет достойным наследником.
«А мы с Ликой с голоду не пропадем!» — мысленно добавил я,
запечатывая голосовое письмо в конверт.
— Не стать тебе баронессой, — криво усмехнулся я, когда Лика, по
обыкновению, пришла к участку и ждала меня после смены.
Ее лицо застыло, она на шаг отступила и обхватила себя
руками.
— И что теперь? — испуганно спросила она.
Я притянул к себе мягко сопротивляющуюся невесту — невесту,
теперь это дело решенное!
— А ничего! Дозорником я неплохо зарабатываю, на жизнь хватит. А
ты можешь открыть кондитерскую, не зря ведь училась. Ты говоришь,
твои родители тоже держат кондитерскую? Может, пора нас
познакомить?
— А? А, да… — заторможенно откликнулась она, погруженная в
задумчивость.
Уверен, ее мучила мысль, что она стала камнем преткновения,
разрушившим мои отношения с родителями. Но на самом-то деле она
избавила меня от цепей, которые я никак не решался сбросить. Так и
тянул бы до бесконечности.